Он прислонился к бревнам и стал раздумывать, должен ли он гнаться за ней. Выследить их было бы не так уж сложно. Длинный Шаг научил его искусству читать следы и идти по ним. Вряд ли мальчишка сможет запутать его.
Как загнанный зверь, он шагами мерил крыльцо. Почему она выскользнула и ушла от него под покровом ночи? Он мог поручиться жизнью, что она любит его. Только та женщина, которая любит, будет так отвечать на ласки.
– Почему я должен удерживать женщину, которая не хочет остаться? – тихо спросил он самого себя. – Черт возьми, я могу каждый вечер ложиться с новой женщиной.
Однако внутренний голос прошептал ему: «Но не с такими, как эта».
От отчаяния Келеб ударил по двери, едва не задев выходящего из дома Эйба. Эйб сделал вокруг него большой круг и присел на скамью у стены.
– Келеб, я знаю, что это не мое дело, и ты можешь заставить меня молчать, но опасно держать эту девушку у себя против ее воли. Ты же понимаешь, что это не обычная женщина. Это молодая девушка с хорошим воспитанием. У нас могут быть неприятности… Нас могут даже убить из-за нее. – Он помолчал, потом прибавил: – Ты даже не знаешь, кто она.
Пока Эйб говорил, Келеб стоял не двигаясь, а потом сел рядом с ним. Конечно, его друг говорил правильно. Он все понимал с самого начала. Но девушка привыкла к нему, и он надеялся, что когда-нибудь она его полюбит и захочет остаться с ним. Он спрашивал себя, как теперь он будет жить без нее.
– Да, Эйб, ты прав. Я поеду за ними и прослежу, чтобы они спокойно добрались домой. А то они опять попадут в историю.
– Ты правильно решил, Келеб, – поддержал его Эйб, похлопав по спине. – Проводи свою даму домой, а потом возвращайся и займись Белой Звездой. Она была так расстроена прошлой ночью.
Келеб собрался уже уходить, но развернулся и резко сказал:
– Пусть эта краснокожая дрянь убирается прежде, чем я вернусь. Я не буду спать с убийцей.
Через несколько минут жеребец был оседлан и выведен из стойла на задний двор. Келеб вел коня и рассматривал следы на земле. На опушке он отыскал их еще свежие следы. Келеб вспрыгнул в седло и пустил коня легким галопом.
Его злость совершенно испарилась, и он предался воспоминаниям о двух последних ночах и о том дне, которые они провели вместе. Он никогда не думал, что мужчина может испытывать чувства, какие испытывал он к этой женщине. Келеб уже был почти готов сказать ей, что любит ее, – а может, и сказал в пылу своей страсти. Но кто знал и кто помнил, что было сказано между ними? Когда рассудок возвращался к ним, взгляд ее становился холодным и надменным, и нежные слова застревали у него в горле.
