Ее глаза были зажмурены, казалось, что появление на открытом воздухе стало слишком сильным потрясением для Энни. Но Джис с удовлетворением заметил, что она делала отчаянные попытки открыть их. Она сделала глубокий выдох, вытесняя из легких остатки тяжелого больничного воздуха, после чего они оба продолжительное время молчали.
Когда Бертон снова взглянул на ее лицо, он увидел на щеках слезы.
– Вы знаете, почему плачете? – спросил он мягко.
– Это все солнце.
Он, молча, смотрел на нее.
– Я почти забыла.
Джизус понял. Она заново знакомилась с самыми естественными вещами. Отталкиваясь от них, она сможет перейти потом и к более сложным.
– Я постараюсь как-нибудь привести вас сюда во время дождя. Капли ударяются о плиты и, собираясь в ручьи, струятся вниз. Вся терраса сверкает.
Она не поддержала его попытку свести разговор к легкой болтовне.
– Почему входные двери запираются на ключ?
– Чтобы пациенты не выходили за пределы этажа.
– А почему этого нельзя делать?
– Потому что это может им повредить.
Бертон знал, к чему она ведет разговор. Он хотел, чтобы осознание положения пришло к ней постепенно. Тогда это меньше травмировало бы ее душу.
– Почему сиделки не измеряют температуру? Почему эта старая женщина все время раскачивается? Почему я в психиатрическом отделении? – В ее голосе прозвучала мольба.
Джизус полез в карман за носовым платком.
– Потому что ваш мозг был отключен от внешнего мира.
Он прижимал к себе ее голову. Узенькие плечи вздрагивали от рыданий. В ее позе было столько безнадежности и отчаяния! Если бы он мог взять на себя ее боль, если бы это было возможно! Положив платок ей на колени, он погладил короткие пряди волос. Они были словно шелковые.
– Сколько же времени? – спросила, наконец, Энни, все еще всхлипывая.
– Вы поступили в ноябре. Сейчас апрель.
Она подняла голову, видно было, что она пытается сосредоточиться.
– Целых пять месяцев!
– Какое-то время вы находились в состоянии комы, потом физическое состояние пришло в норму.
Было непостижимо, что они сейчас сидят на террасе и обсуждают ее избавление от психического кризиса, которое еще день назад казалось просто невозможным. Но Джизус знал, что в психиатрии, как и в любой другой области медицины, бывают свои чудеса.
– Сейчас ваш мозг выздоравливает, – осторожно объяснил Джис. – И пройдет еще немало времени, прежде чем все, что вы забыли, встанет на свои места. Со временем вы все вспомните.
– Вы сказали, что меня нашли полицейские.
