Это была всего лишь сиделка с подносом. С привычной заботливостью она скользнула взглядом по женщине.
– Я принесла вам завтрак. Сейчас я его поставлю и покормлю сначала миссис Трирз. А потом вас.
Она говорила так, как обычно матери разговаривают, не ожидая ответа, со своими младенцами. Ее слова зажгли слабую искру несогласия в девушке. Накануне, будучи слишком уставшей и растерянной, она позволила сиделкам накормить себя. Сегодня утром все будет по-другому.
– Спасибо, – сказала она с усилием. – Я поем сама. Не могли бы вы сказать мне сначала, где ванная?
Сиделка уставилась на нее, и от удивления поднос в ее руках задребезжал. Благодаря профессиональному опыту, она, к своей чести, не уронила его. Вместо этого она аккуратно поставила его на подоконник и подошла к кровати.
– С огромным удовольствием, – сказала она, широко улыбаясь.
Девушка несмело улыбнулась в ответ. Она очень мало понимала из того, что происходило с ней, никак не могла разобраться в своих опасениях. Но одно было совершенно ясно. Она должна восстановить свои силы. Она должна восстановить свою память. Глубоко вздохнув, она села на кровати и опустила ноги на пол.
Джизус спал как убитый. Он все спал и спал. Только далеко за полночь попал он к себе домой и добрался, наконец, до кровати. Выйдя из больницы, он почувствовал, что вовсе не стремится к уединению, которое ожидало его дома и которое он обычно ценил. Ему хотелось женского общества.
Джанет Кертис, психолог, его подруга по аспирантуре, не сочла за обиду его внезапное приглашение. Они пообедали в ресторане «Аркада» возле ее дома, долго разговаривали, пока глаза их не стали закрываться от усталости. Говорил преимущественно он, а Джанет слушала.
Джанет понимала его. Она однажды призналась Джису, что почти любит его, хотя не рассчитывает, что их отношения станут когда-нибудь чем-то большим, чем крепкая дружба. Жизнь не вовремя свела их вместе. Первые интимные встречи показали им, что именно является главным для каждого из них: их карьера, независимость и, что не свойственно любовникам, желание сохранить в неприкосновенности какую-то часть своей души. Теперь она осталась для него только собеседником, человеком, который может поддержать, подругой, которую иногда он мог бы обнять.
– Мы никогда не говорили так о других пациентах, – заметила Джанет, когда Джизус рассказал ей о женщине из пятнадцатой палаты. Она откинулась в кресле и закурила свою послеобеденную сигарету.
