Она сложила руки на груди и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза, ожидая, что будет дальше.
Но дальше ничего не было. Джек посмотрел на нее, горестно вздохнул и дал кучеру знак трогать. Карета мягко закачалась на гравийной дорожке, потом выкатила на мостовую. Отодвинув шторку, Джек выглянул в окошко, зевнул и, устроившись в своем углу сиденья, прикрыл глаза. Он слишком хорошо знал женщин, чтобы поверить Венере. Сейчас самое лучшее – оставить ее в покое, заставить подождать, и когда она поймет, что ничего не дождется…
Однако когда он украдкой взглянул на мисс Дюруа, та на самом деле спала. Голова ее склонилась на плечо, рот слегка приоткрылся. В отличие от Джека, она привыкла спать по ночам.
Даже когда экипаж остановился перед домиком на берегу, Венера только на миг открыла глаза и произнесла:
– Что? Уже все?.. Приехали?
– Спи, – прошептал Джек, осторожно просунул руку ей под спину и поднял с сиденья. – До утра еще далеко.
Сквозь сон она пробормотала что-то неразборчивое и доверчиво прильнула к его груди. Джек внес ее на руках в дом, уложил в постель, снял платье. Долго стоял возле кровати, глядя на спящую женщину, потом вышел в столовую, нашел в буфете графин с коньяком.
Он не привык отказывать себе ни в чем, тем более не привык ощущать себя в дураках. Ему словно вручили желанный, драгоценный приз, но он не мог этим призом воспользоваться. Потому что не знал как. Желание обладать этой женщиной только ради минутного удовольствия прошло, и Джек, с удивлением прислушиваясь к себе, понимал, что хочет гораздо большего. От этого на душе становилось тяжко и тревожно.
Чем дольше он сидел у распахнутого окна, тем яснее понимал, что эта женщина обрела над ним какую-то власть.
Но самое странное заключалось в том, что он ничего не имел против. Джек оглянулся, внимательно всмотрелся в смутный абрис лица на подушке. Вот если бы она сейчас проснулась и попросила о чем-то таком… ну, совершенно диком… он бы, наверное, согласился не задумываясь. Может, это и есть счастье?
Но Венера спала, о чем-то изредка вздыхая во сне.
Когда он проснулся, Венера еще спала. Время было раннее, за рекой только-только разгоралась заря, окрашивая в золотисто-розовый цвет стайку легких облаков. Джек взял полотенце и, стараясь не шуметь, вышел из комнаты, решив, что купание будет сейчас в самую пору – избавит по крайней мере от дурацких мыслей.
Действительно, помогло. После того как он, изо всех сил подгоняя себя, заплыл на середину реки, наступило что-то вроде отрезвления. Охватывавшая тело прохладная немота воды смыла ночные наваждения. Он опять был тем самым Джеком Фицджеймсом, которым себе нравился. А женщина в его постели… Да, в ней было что-то необычное, порой его неодолимо тянуло к ней. Но нельзя делать из этого трагедию всей жизни. Кто знает, вспомнят ли они друг о друге через месяц?
