Кроме того, ее беспокоило легкое оживление, которое вызывало у женщин его появление. И женщины постарше, и молодые, и красивые, и просто хорошенькие постоянно проявляли к нему интерес. Это вызывало у Кори раздражение. Особенно потому, что они совершенно игнорировали ее, как будто ее не было рядом с ним.
Никогда, даже в мечтах, она не могла себе представить, что путешествие на самолете может быть таким шикарным. Макс тут же снял пиджак и галстук и развалился в кресле, полностью расслабившись.
– Снимите туфли, расстегните все, что можно, и приготовьтесь к длительному перелету, – лениво посоветовал он ей. – Мы пробудем в воздухе почти двенадцать часов, а разница во времени такова, что в Токио будет около полудня по местному времени. После обеда мы встречаемся с мистером Катчуи. Нам предстоят целые сутки без отдыха. После еды постарайтесь хоть несколько часов поспать.
Кори осторожно кивнула. Она, конечно, постарается. Она также постарается быть деятельной, собранной секретаршей, которую должен иметь человек, занимающий такое положение, как Макс, внушала она себе.
– И не смотрите так озабоченно, – нагнулся к ней Макс. Голос его был таким мягким и тихим, что Кори тут же насторожилась. – Я никогда бы не взял вас к себе секретарем, если бы не был уверен, что вы справитесь с этой работой. Если вы еще этого не заметили, то учтите: я не являюсь филантропом. – А когда она взглянула на него, продолжил: – Может быть, вас это удивит, но вы не обязаны улыбаться только потому, что я плачу вам жалованье.
– Не беспокойтесь, не буду.
– А я и не сомневаюсь в этом. – Он прищурил свои янтарные глаза и, несколько секунд помолчав, добавил: – Кто бы он ни был, Кори, он недостоин того, чтобы из-за него болело ваше сердце.
– Что? – Она сжала губы, а глаза ее расширились в изумлении. – О ком это вы говорите?
– Тот молодой человек, с которым вы разговаривали и из-за которого вы уехали, – без всякого выражения ответил Макс. – Это же он во всем виноват, не так ли?
– Я плохо понимаю, что вы имеете в виду.
– Что у вас произошло? – продолжал он спрашивать со своей обычной напористостью, игнорируя ее слабые попытки что-либо возразить. – Он наконец осознал свою ошибку, когда вы уехали в Лондон?
– Ни с кем я не говорила, – негодующе возразила она.
– Мне кажется, это не так.
О чем он говорит? Он ничего не может знать о Вивиане. Да и нечего знать, горько добавила она про себя.
– Макс, я правду говорю, я ни с кем не разговаривала, – настаивала Кори.
