Но он вздрагивал при одной мысли об этом. Подумать только, иметь дело с такой отбившейся от рук девушкой!
Ладно, девушка подождет. Сначала ему нужно было пообедать, а потом прочитать историю, которая привлекла внимание Ваньи и Бенедикты.
Собственно говоря, ему следовало бы нанести визит Теодору Брандстедту, но он не решался на это.
В отеле его ждала записка, оставленная Неттой Микальсруд. Коротенькое сообщение: «Мать Петры звали Герд. С дружеским приветом Нетта Микальсруд».
«Спасибо, мой неутомимый помощник, — подумал он. — Так постепенно мы и разгадаем головоломку».
После обеда он направился в свою комнату. Сняв ботинки, удобно улегся на постель. Обложившись со всех сторон подушками, достал рукопись.
Рукопись состояла из нескольких листков, скрепленных голубой шелковой нитью. И сами листки, и эта нитка были на вид далеко не новыми.
Вместо заголовка стояло небольшое пояснение, написанное аккуратным, изысканным почерком:
«Записано Герд Свенсдаттер в году 1875 со слов ее матери, Петры Эриксдаттер».
Герд… Мать младшей Петры. Та, что, согласно молве, происходила из богатой и культурной семьи. Да, почерк явно свидетельствует об этом.
И еще Петра Эриксдаттер Нордладе. Бабушка. Та, которой принадлежал медальон.
Начинала просматриваться родственная линия. Но была ли это та самая линия? Вела ли эта линия к Кристеру Грипу?
Трудно определить.
Начав читать, Андре вскоре обнаружил, что писательница была высокообразованной, не лишенной поэтического дарования.
Но почему же тогда она вышла замуж за этого пьяницу Уле Кнудсена?
Возможно, в юности он был элегантным, очаровательным и симпатичным. Но в зрелом возрасте он выгнал из дома собственную дочь, чего Андре никогда не смог бы ему простить.
Он прочел пометку Ваньи на другой стороне листа: «И я оставила их среди реликвий Людей Льда, обнаружив весьма странное совпадение. Ванья Линд из рода Людей Льда, 6 июня 1900 года».
Сам же Андре пока не понимал, каким образом связаны медальон и эта рукопись с родом Людей Льда.
Но ведь он еще не прочитал рукописи.
И он принялся читать.
«Долина эта начинается там, где кончаются лес и луга, и представляет собой совершенно дикое место. Если ты попытаешься проникнуть туда, душа твоя потеряет всякую связь с миром людей и солнечного света.
Дорога, по которой ты собираешься пойти, распадается на узкие тропинки, манящие тебя игрой света и тени и ведущие в тупик. Они заведут тебя к скалам и к болотам, готовым поглотить тебя своей черной трясиной. Они приведут тебя к обрывам и пропастям, поджидающим неосторожных детей, пасущих скот или собирающих мох и лишайник. Возможно, да, возможно, одна из этих тропинок приведет тебя в самую чащу дремучего леса в то самое место, о котором говорят шепотом поздней осенью возле печки?
