Однако Элеонора-София прожила недолго. Она умерла в 1698 году, в том же году, что и ее знаменитая мать. Эрьян Стеге оставался адъютантом Лаве Бека и с семьей жил в поместье Андрарум. Со временем часть обязанностей своей матери Лене приняла на себя Кристина. Она стала чем-то вроде гофмейстера в семье Бек. Она все делала с достоинством, спокойно и обходительно. Что же касается супружества, то Кристина скоро поняла, что совершила ошибку. Она вышла замуж за богатого крестьянина Серена Грипа, жившего неподалеку. Он оказался совсем не тем почтительным кавалером, каким выглядел до свадьбы. Его подлинная сущность проявилась потом, она имела мало общего с врожденным великодушием Людей Льда, с их способностью принимать вещи, такими, как они есть. То обстоятельство, что Кристина пошла на этот брак, испытывая своего рода смиренную благодарность за то, что кто-то захотел взять ее, такую невзрачную, было слабым утешением. Подобное самоуничижение часто вызывает самые скверные чувства в людях, имеющих хоть какую-то склонность к деспотизму. Бедная Кристина делала все, чтобы скрыть от своих родителей истинное положение дел.
Может быть, они все-таки догадывались? Возможно, видели это в ее судорожной улыбке, слышали в неестественной болтовне. Но они были слишком тактичны, чтобы что-то сказать, просто старались, как могли, поддержать ее. Серен Грип был напорист в любом деле, он судил о людях по платью и кошельку, общался лишь с тем, кто ему был полезен и требовал, чтобы Кристина выжимала из своих благородных родственников все до последней капли. Кристина отказывалась, и между супругами возникали ожесточенные споры. Уступала, как правило, она, но всему был предел. «Ты провела меня, — кричал ей Серен Грип. — Ты изображала передо мной богатую и говорила, что мы будем поставлены на одну доску с Беками!» «Я ничего такого не изображала, — устало отвечала Кристина и выпроваживала сынишку Венделя, чтобы он не слышал перебранки родителей. — Я рассказывала тебе, что была у них в доме экономкой. А разве мое приданое так уж плохо?» Он фыркнул в ответ: — Может, это и так, но я и подумать не мог, что ты получишь только это! Слава Богу, что ты — единственный ребенок, так что когда-нибудь станешь наследницей. Только не можем же мы ждать целую вечность.
При этих словах Кристина отвернулась. Ей хотелось, чтобы ее добрые родители жили как можно дольше. Сейчас они были для нее главным утешением в жизни. Они и маленький Вендель.
