— Не нужно было нам этого делать, — прошептал Натаниель. — Я имею в виду эту поездку.
— Я знаю. Я уже достаточно знаю о твоих способностях и вынуждена в них верить, хочу я этого или нет. Я знаю, что ты прав, — если мы не устоим, с нами произойдет что-то ужасное.
— Да, — подтвердил он, но глаза его при этом подернулись мечтательной дымкой, словно грядущее несчастье уже не было столь пугающим.
Эллен была безгранично счастлива оттого, что могла сидеть рядом и смотреть на него, а его нежная улыбка говорила ей, что он разделяет ее чувства.
— Фу-у-у-у! — с отвращением произнесла Тува. — Меня укачивает!
— От морской болезни есть таблетки, — рассеянно заметил Натаниель. — Эллен…
Но если Эллен ожидала, что за этим последует пылкое признание в любви, то она очень ошиблась.
— Кто-то за моей спиной все время наблюдает за нами, — продолжил Натаниель. — Кто это?
— А откуда ты знаешь, что он… — начала было Эллен — и улыбнулась. Она непроизвольно сжала его руку, словно только что обнаружила, кто он такой.
Тува ответила за нее.
— Этот тип сидит у противоположной стены. Он в щегольской капитанской фуражке, сдвинутой набок, из кармана у него выглядывает фляжка. А глаз он положил явно на тебя, Натаниель. Может, у него есть тайный порок.
— Ему есть что рассказать, — заметил Натаниель. — А ну-ка подбодри его улыбкой!
— Я?
Он имел в виду Эллен, но быстро поправился.
— Давайте обе.
— Нет уж, благодарю, — ответила Тува. — А то он еще подумает, что я захочу съесть его, приправив горчицей. Сладкие улыбочки — это по части Эллен.
— Ну, знаешь что! — сердито сказала Эллен.
— Сделай, как я сказал, — вмешался Натаниель. — Но только смотри не переусердствуй.
Эллен послала мужчине напротив дружескую, как она надеялась, сдержанную улыбку.
— Бог ты мой, — пробормотал Натаниель. — Никогда не видел ничего тошнотворней! Ты что, готовишься выйти на панель?
Она легонько толкнула его ногой.
Сладкая улыбка тем не менее оказала свое действие.
Мужчина прихватил свою рюмку и, пошатываясь, нетвердыми шагами пересек салон. Отвесив галантный поклон, он потерял равновесие — была ли виной тому была качка или содержимое фляги, неизвестно, — а выпрямившись, вопросил Натаниеля слегка заплетающимся языком:
— Прошу прощения, вы случайно не тот чародей, который собирается лечить фру Карлберг?
— Такого титула у меня еще не было, — заулыбался Натаниель. — Да, надо полагать, это я.
Он воззвал ко всем добрым силам, чтобы Тува вела себя как подобает. Однако ее молчание и враждебные, косые взгляды, которые она бросала на незнакомца, не предвещали ничего доброго.
