Мандруп Свендсен потянулся своими похожими на сосиски пальцами к рюмке и выпил из нее глоток. Элизабет поймала на себе его быстрый, хитрый взгляд, в котором содержалось еще что-то. Был ли это страх? Беспокойство? Или это был лишь оценивающий взгляд?
Тарк продолжал:
— Мы знаем, что твой отец, Ульф Паладин из рода Людей Льда, владеет хорошим имением Элистранд и что его состоянием пренебрегать не стоит.
«Ах, вот как! И откуда им это известно?» — подумала агрессивно настроенная Элизабет.
Госпожа Тарк, как будто почувствовав ее негодование, пришла ему на помощь:
— Дорогое дитя, мы, естественно, не будем утомлять тебя этими нудными разговорами. Мой супруг поедет к твоему отцу и обсудит ваше будущее. Но прежде господа хотели бы уточнить пару моментов.
Она, извиняясь, улыбнулась Элизабет, не во всем согласная с методом продвижения к цели, выбранным мужчинами. После этого она снова передала слово своему мужу.
Арнольд Тарк осторожно сказал:
— Насколько мы понимаем, ты являешься также наследницей Гростенсхольма и Линде-аллее.
— Ну, это не совсем так, — быстро ответила Элизабет. — Они принадлежат другой ветви рода — Линдам из рода Людей Льда.
— Да, но они ведь живут в Швеции, — вставил Лиллебрур, взглянув вопросительно на мать. — Их усадьба — это же охотничий замок в Мёрбю.
— Они ею больше не владеют, — сказала Элизабет, начиная раздражаться их ошеломляющими познаниями. — Граф Йоран Оксенштерн переехал и усадьбу Шенэс в Вингокере, и мой родственник Даниэль тоже уехал туда как его адъютант, взяв с собой семью.
Снова взгляд на мать за одобрением вопроса:
— Но у них же есть собственная усадьба?
— Да, они купили новую усадьбу поблизости от Шенэса.
Госпожа Тарк вновь заговорила, и все инстинктивно прислушались — она действительно была авторитетом.
— Дорогая Элизабет, ты уж прости нас за любопытство, — произнесла она мягким голосом. — Но мы узнали, что твой родственник Даниэль Линд из рода Людей Льда постоянно живет в Швеции.
Быстрое материнское похлопывание по руке Лиллебрура. Он засиял от такого подарка.
— Кто это сказал? — выпалила Элизабет, которая искренне рассердилась и с трудом сдерживала переполнявшее ее возмущение.
— Твоя мать, моя дорогая.
— Мать строит воздушные замки. У Даниэля двое детей — Сельве и Ингела. Не исключено, что кто-то из них заберет себе Гростенсхольм и Линде-аллее.
Мужчины обменялись непонятными для Элизабет взглядами. Госпожа Эмили мягко и успокаивающе улыбнулась своему сыну.
