Предупредив, он их отпустил. Эмили Тарк остановилась на минуту, глубоко выдохнув несколько раз для того, чтобы вернуть контроль за осанкой и выражением лица.
Элизабет решилась подойти к полицмейстеру.
— Могу я поговорить с…
— Это может подождать, Элизабет, — сказала Эмили, крепко взяв ее за руку. Она проворно отвела ее от высокопоставленного полицейского в большие гостиные, где ждали все остальные.
Наместник подозвал к себе господина и госпожу Тарк.
«Как ей удается сохранять скромную улыбку, когда внутри у нее бушует разочарование? — подумала Элизабет. — Но она следит за мной, не отрывая от меня взгляда».
Обожание Лиллебруром своей матери было безграничным. Впервые Элизабет почувствовала к нему почти жалость. Он ничего не подозревал!
Ничего не подозревал, да, но не был наивным! Он был хитрым обольстителем — она видела много примеров этого в этот вечер.
Но какая здравая женщина захочет развернуть борьбу против его матери? В сердце Лиллебрура мать всегда будет занимать первое место.
Эмили превосходно сохраняла маску. По ее поведению ничего нельзя было определить. Арнольд Тарк, однако, погрузился в себя. У него было печальное выражение лица, и красивые слова наместника ничего для него не значили.
Да, Вемунд рассказывал, что богатство брало свои истоки от рода Тарков, а не рода Эмили. А теперь ее кузен все уничтожил.
Эмили вся светилась, когда наместник протянул к ней руку с наградой.
И тут это случилось.
Она взглянула на восхищающуюся публику, и ее глаза стали медленно расширяться от ужаса.
Все посмотрели туда же. Наместника никто уже не слышал.
В зал вошла худая женщина в верхней одежде. Она недоуменно уставилась на всю эту красоту.
Карин Ульриксбю.
Раздался стон Арнольда Тарка.
— О, Боже, нет !
Мандруп Свендсен издал глубокий вздох.
— Нет, все покатилось к чертовой матери! Меня здесь нет, меня здесь нет!
И раздался крик Эмили. Как будто она увидела перед собой привидение. Затяжной, неприятный крик пожилой дамы. И Элизабет тотчас вспомнила, что Эмили было уже шестьдесят три года. Обычно об этом никогда не задумывались. Теперь же на лице женщины отпечатался каждый прожитый ею год.
Все вокруг Эмили Тарк рухнуло — весь день был как будто заколдованным. А эта последняя капля переполнила чашу.
«Интересно, на кого она возложит вину за происшедшее, — подумала Элизабет. — Может быть, опять на Вемунда? Или на меня? Нет, ей не известны отношения между Карин и нами. Если только она в это мгновение не сообразит, кто моя работодательница?»
