Томас улыбнулся.
– Не думаю, что ты, Хейке, закоснел в своих убеждениях.
– И ты тоже нет. Я говорю о стариках в целом. А сейчас выпей-ка укрепляющие сердечные капли: их рецепт идет еще от Ханны, а эта замечательная женщина кое-что умела!
– Ты серьезно, Хейке?
Его друг помедлил с ответом.
– Ты переутомился. Если будешь продолжать в том же духе, дело может принять серьезный оборот. Ради нас ты должен полностью расслабиться, хотя бы на недельку. Лекарство подкрепит твои силы. И здоровье быстро пойдет на поправку.
– Спасибо! Хейке… что ты думаешь о Кристере? Он «меченый»?
– Кристер? – улыбнулся Хейке. – Нет. Но не стоит ему об этом рассказывать, рано или поздно он сам убедится. Нет, почти точно «меченым» будет ребенок Анны-Марии и Коля. Тогда Кристер смирится, вот увидишь.
– Только бы он прежде не наделал глупостей, – произнес Томас, глядя куда-то в пространство.
– Такая опасность существует, – согласился Хейке. – Будем глаз не спускать с него и его фокусов.
Когда Молину сообщили о Томасе, старик пошел к нему и целый час просидел у его постели. Им было о чем поговорить. О коварных симптомах болезней, о тайном страхе смерти, о Хейке, Туле и мистических Людях Льда – и, что немаловажно, о будущем Кристера.
Молин обещал известить Томаса, если появятся или дадут о себе знать отважные «разведчики» Кристер, Коль и полицмейстер. Потому что, как сказал Томас, немного совестно лежать без дела, когда вокруг столько всего происходит.
Когда Молин ушел, явилась Тула. Она была так энергична и заботлива, что Томас попросил ее умерить прыть, – а то он лишится последних сил, наблюдая за ее попытками уподобиться доброй самаритянке.
Тогда Тула тихо прилегла рядом с ним и обняла его за шею.
– Никогда не покидай меня, Томас! Никогда-никогда! Ты сам до конца не понимаешь, что ты для меня значишь.
Он грустно улыбнулся и прошептал:
– Я думаю, что мы очень, очень любим друг друга.
– Да, – тихо откликнулась Тула. «И более того, – добавила она про себя. – Гораздо более. Пока у меня есть ты, я могу быть обычным человеком».
– Останься со мной, Томас! – отчаянно взмолилась она.
Он погладил ее щеку. Тула, единственная женщина, которую он когда-либо любил, и о которой так мало знал!
