Он отстранился, и Тула продолжала одна.
– Вот, – сказала она, и все подались вперед. – Вибрации!
Хейке выжидающе промолчал.
Тула медленно, напряженно и нерешительно произнесла:
– Я снова вижу видения. Яснее. Словно кто-то посылает их мне… – Хейке кивнул, побуждая ее продолжать.
Она озадаченно проговорила:
– Видения… очень много. Мужчина? Они переглянулись.
– Тула никогда не видела доктора, – напомнил Томас.
– И гора? – продолжала она.
– Возможно, это настоящая гора, – сказал Хейке. – Или доктор Берг.[1]
– Доктор Берг, – отрезала она. – Это доктор Берг, потому что я увидела веточку вереска.[2]
– Люнгквист, отлично! Ты общаешься с теми самыми существами. Профессор так и говорил: они посылают информацию в картинах, в символах. Что еще?
– Да. Документ. Я не понимаю. Что-то написано вверху. Круглая метка, вероятно, эмблема.
Она описала, как могла, во всех подробностях.
– Кажется, я это видел! Совсем недавно, – вскричал полицмейстер. – Дайте-ка подумать! Конечно, это он! Послужной список доктора Берга-Люнгквиста. Он у меня есть. Я взял в больнице, в Упсале. Подождите, бумаги у меня с собой.
– У меня тоже, – сказал Молин. – Он вручил их мне, когда стал моим личным врачом.
Старик кликнул слугу, и тот поспешил за бумагами. Хейке и Тула отпустили Сашу, тот спрыгнул на пол и начал радостно носиться вокруг стола, добиваясь поощрения за верную службу. Наконец, он застыл перед Томасом, в обществе которого чувствовал себя в наибольшей безопасности. Добряк Томас, откровенно измотанный путешествием, безропотно взял его на колени. Саша свернулся клубочком и засопел от удовольствия. Кто знает, может быть, он размышлял о разнице между настоящим и недавним прошлым. О тяжелом житье в доме Бакманов, которого он так счастливо избежал.
Молин и полицмейстер совместно штудировали послужной список пресловутого доктора. Остальные заглядывали им из-за плеча.
– Прекрасные рекомендации, – пробормотал Коль. – Но похоже, он был склонен к перемене мест.
– Еще как склонен, – заметил полицмейстер.
– Погоди-ка, – сказал Молин. – Твой список длиннее моего.
– Да, верно, – согласился полицмейстер. – Он не все тебе выложил. Смотри! Вот здесь расхождение. Накануне приезда на курорт Рамлеса он был в маленькой больнице под названием «Милосердие». И вернулся туда по окончании курортной практики. Да, а уже потом объявился в госпитале.
– «Милосердия» в моем списке нет, – сказал Молин. – И санатория Рамлеса тоже.
– Да, так и есть, – вступил в разговор Хейке. – Очевидно, он не хотел, чтобы Ваша милость узнали о них. А как он себя называет в Вашем документе? Берг или Люнгквист?
