— Она была очень больна, — смиренно произнес мальчик.
Его маленькая сестра кивнула. Мужчины огляделись по сторонам. Перед ними возвышалась скала. Двое из них отправились на поиски. — Вот! — крикнул один из них. — Она лежит здесь, среди деревьев!
— Значит, она смогла перебраться туда… — пробормотал другой.
— Не такая уж она и беспомощная. Но ему пришлось взять свои слова обратно, как только он подошел к ней.
— Бедняга… — произнес один из них.
У Кристоффера защемило сердце. Конечно, он видел много несчастных в больнице, но он не мог себе представить, что человек может быть таким истощенным, как эта женщина.
— Настоящий скелет, — сказал один из мужчин.
— Но она вовсе не старая, — заметил другой. — Это же совсем молодая женщина!
— Уж не Марит ли это из Свельтена? — предположил третий. — Я ни за что не узнал бы ее, если бы не эти светлые, вьющиеся волосы. Да, в самом деле, это Марит из Свельтена. Но, Господи, что же случилось с ней?
Опустившись на колени возле лежащей женщины, Кристоффер констатировал, что она еще жива. И он не мог понять, как это было возможно.
— Кто такая Марит из Свельтена? — спросил он, желая получить разъяснения.
Человек, узнавший ее, произнес извиняющимся тоном:
— Просто женщина с ближайшего хутора. Она с детства ухаживала за своим злобным отцом. Все остальные подались на запад, в Америку. Она нелюдима, я видел ее в деревне только пару раз, она и слова-то сказать как следует не может, шарахается от всех. Но грех на нее сердиться.
— Что теперь говорить об этом… — произнес Крис-тоффер сквозь зубы.
— Она была хороша собой, — продолжал крестьянин. — Но никто не хотел жениться на ней из-за ее мерзкого отца. Да и сама она была немного странной.
Кристоффер с ужасом произнес:
— У нее во рту пучки травы!
— Листья морошки, — уточнил мужчина, сидящий рядом с ней на корточках. — Неужели она ела их?
— Нет, похоже, она тут же выплюнула их, — заметил Кристоффер, совершенно потрясенный увиденным.
— Ее мучил голод, — сказал один из мужчин. — Она просто умирала от истощения. Думаю, она еще не умерла, но…
— И не только это, — сказал Кристоффер. — Когда я дотронулся до нее, она вся сжалась, словно при сильной боли.
— Разве это не взаимосвязано? Голод и боль.
— Это не настолько взаимосвязано, чтобы человек так реагировал в бессознательном состоянии. Смотрите!
Он осторожно коснулся ее истощенного тела, и все заметили гримасу боли на ее лице и попытку освободиться от этого прикосновения.
