— У нас только одна веревка, — сказал он. — Я не смогу без нее забраться наверх. Так что мы будем подниматься вместе.
На такой веревке?
— А веревка выдержит?
— Будем уповать на Бога, фрекен, — серьезно произнес он.
— А Ваша жена!.. Она ведь не втащит нас обоих наверх!
— Я попросил ее привести соседей.
— Но ведь там, наверху, никого нет…
— Пока нет. Придется подождать.
У Виллему вырвался тихий стон. Хотя теперь все это не казалось ей таким уж безнадежным. Теперь у нее была связь с миром, она была не одна.
— Как же Вы сами привяжетесь? — крикнула она. — Мне отсюда ничего не видно.
— Я обвязал веревкой грудь, так что я в безопасности. Веревка достаточно длинная. Лишь бы ее хватило для фрекен.
— Спасибо Вам за все! Я надеюсь, Вы понимаете, чем я обязана Вам.
— Я сделаю все, что смогу, — обнадеживающе произнес он.
Они стали ждать.
— Вы отец… Марты? — поинтересовалась Виллему.
— Да.
Ей нечего было больше сказать. Сказать, что она могла бы разделить судьбу его дочери, было бы легкомысленно и бестактно.
Он что-то обдумывал, потом произнес:
— Вы это… сами сделали, фрекен?
— Нет, Боже упаси!
— Как же это получилось?
Он ждал ответа, но она не знала, что сказать. И тут они услышали голоса.
— Наконец-то они пришли! — с облегчением произнес он.
Сверху им кричали и спускали вторую веревку. Виллему затаила дыхание. Ее нервам предстояло большое испытание. Все тело дрожало от нетерпения, когда отец Марты закреплял вторую веревку. Березовые ветви и ствол так царапали ее ноги, что она опасалась, как бы у нее в будущем не остались шрамы.
В будущем?
Она ведь еще не поднялась наверх.
Она снова открыла глаза и снова от кончиков пальцев до самого сердца ее обдало холодом страха при виде водоворота. Она с трудом удерживалась от паники — от того, чтобы броситься в этот омут и тем самым положить всему конец.
Она снова закрыла глаза, и ей стало легче.
Ей крикнули, она ответила — все было в порядке.
И начался необычный подъем.
Виллему никак не решалась покинуть березу, но в конце концов оторвалась от нее. Прошептав «спасибо», она в последний раз обняла руками тонкий ствол, немного протащила его за собой — и береза выпрямилась. А сама она повисла вверх ногами.
Отец Марты придерживал ее за пояс, чтобы уменьшить нагрузку на щиколотки. Но они все же были перегружены, тем более, что она старалась согнуть ступни, чтобы веревка не соскользнула.
Раскачиваясь и поворачиваясь из стороны в сторону, они медленно, рывками, поднимались наверх, ударяясь о скалистый берег и повисая в воздухе. Юбки Виллему теперь не прикрывали ее ноги. Она чувствовала возле своих коленок лицо мужчины, а его барахтающиеся ноги — возле своего лица. Но какое это имело значение теперь? Главное, она поднималась наверх!
