Один из стоящих ближе к лесу людей взволнованно воскликнул, указывая на что-то:
— Здесь тоже есть следы квадратов, хозяин!
Аре и Бранд подошли к нему. Человек оказался прав: в двух местах слабо виднелись следы квадратов.
— Думаю, нам нужно дождаться судью, — решил Аре. — Кто-нибудь может сходить за Маттиасом?
Все знали Маттиаса, доктора Мейдена. Две дворовые девушки побежали за ним, не в силах больше оставаться здесь.
— И священника тоже позовите! — крикнул им вслед Бранд. Это было для девушек менее привлекательно. Остальным он пояснил:
— Мы должны обезвредить это место, чтобы здесь не поселились злые духи.
И тут большинство присутствующих женщин вдруг вспомнили, что у них может подгореть еда, что коровы ждут недоенные и так далее. Кое-кто из мужчин тоже удалился.
Пришел Маттиас. Как всегда, приветливый, с добрыми глазами, он одним своим появлением подействовал на всех успокаивающе. Он не хотел ничего предпринимать, пока не приедет судья, однако заметил вслух:
— Это женщина. Она уже не молодая, судя по седым волосам. Одежда из добротной сермяжной ткани.
И тут он сделал то, на что не решались остальные: приподнял куски дерна рядом с головой женщины. Многие закрыли при этом лица руками, но потом стали украдкой смотреть между пальцев.
Как все и думали, там был еще один мертвец. Тоже женщина, захороненная совсем недавно. Муравьи и другие насекомые поползли в стороны от ее почти нетронутого лица, когда подняли кусок дерна. Эта женщина была намного моложе. Она не была красавицей, на вид ей было за тридцать, волосы ее все еще лежали изящными волнами.
Все стояли молча, глядя на оставшиеся участки, покрытые квадратами дерна.
— Нет, — сказал Бранд, — пусть судья сам это сделает.
Пришли люди из Гростенсхольма. А те, кто расположился на валунах, увидели наверху, на лесной поляне, одинокую женскую фигуру. Она стояла совершенно неподвижно, повернувшись к собравшимся.
Живодера рядом с ней не было.
— Темнеет, — сказал Аре, глядя на небо.
— В это время года не бывает совсем темно, — заметил один из мужчин.
— Да, но погода пасмурная.
Судья и священник появились почти одновременно. Оба тяжело дышали. За ними небольшими группами подходили жители деревни.
— Что здесь случилось? — ворчливо спросил судья. Он был, как большинство судей, из немцев и плохо говорил по-норвежски. Рослый и тучный, совершенно несимпатичный: маленькие свиные глазки, большой, вялый рот… Да еще глуп к тому же. Казалось, он видит вокруг себя только ненависть и сам ненавидит всех. Самой большой его страстью были деньги. Богатство и власть! Никаких других интересов в жизни он не имел.
