«Вот оно, началось», — подумалось Хейке.
— Мир Господу, — произнес он слова приветствия.
В этот раз, однако, получилось совсем не так, как ожидал Хейке.
Беззубая челюсть старика дрожала, голос тоже:
— Мир Господу… Но Боже святый, так это?.. Нет, нет, не может быть…
Хейке чуть было не ответил «нет, я не Сам Высокочтимый Сатана», но сдержался. Что-то особенное было во взгляде и интонации старика.
— Что такое? — спросил Хейке.
— Нет, мне просто показалось, будто это старик Паладин собственной персоной. Но это не так.
— Паладин?
— Да, его еще звали Ульвхедином. Но вряд ли он еще бродит по свету. Он был настоящим парнем. Тут Хейке улыбнулся и слез с лошади:
— Нет, я не Ульвхедин, но его родственник. Меня зовут Хейке. Я внук Даниэля. Ну, знаете, отец, сын Ингрид и Дана Линда из рода Людей Льда, Даниэль.
Подбородок старика задрожал заметнее. На глазах появились слезы. Он схватил ладонь Хейке обеими руками.
— Внук Даниеля? Неужели это правда? Как грустно, что фру Ингрид уже нет в живых!
— Да, жаль.
— Подумать только, в наш согн пришел один из Людей Льда! А мы-то думали, что роду пришел конец! Добро пожаловать, дорогой! Я вижу, ты отмечен проклятием.
— Да, но я не из Злых.
— Паладин тоже не был Злым. Разве только сначала. Но потом он переменился. Но теперь я вижу, что ты не он. Вы не так уж и похожи.
— Разве что плечи, — улыбнулся Хейке.
— Да, это верно.
— А вы кто такой?
— Меня зовут Эйрик. Я работал на усадьбе во времена Йона, Ульфа тоже. Но фру Тара была настоящей ведьмой. Нам так и не удалось с ней договориться. Так что на старости лет я сам по себе. Живу тем, что дает хозяйство.
— Понятно. А кто сейчас живет в Элистранде? Старик посерьезнел:
— О, господин, все в нашем согне переменилось. Ничего не осталось от заведенного порядка! Как пошло со смерти фру Ингрид, а потом Тарка и его жены, чудесной Элисабет. В Элистранде сейчас живет один из государственных чиновников. Пытается вести себя по-простому, но уж мы-то видим! Он считает, что усадьба вся его. А в Гростенсхольме… (Эйрик заговорил тише) туда словно Злой дух вселился! И получил он эту усадьбу не по закону. Вся деревня об этом перешептывается! Но у усадьбы нет иного владельца!
— Вот он я, — Хейке бросил мрачный взгляд на Гростенсхольм. — Что ж, больше никого из Людей Льда в Норвегии не осталось?
Старик наклонился и прошептал:
— Об этом никто не знает! Но ведь у Тарка была дочь. Однако она пропала.
— Что ты хочешь сказать?
— Говорят, что кто-то ее видел. Там, на холме. Год назад…
