Беспомощно проведя рукой по лбу, она поочередно оглядела собравшихся. Похоже было, что она узнала священника, остальные же вызывали у нее страх.
— Отвратительная старуха, — пришел к заключению Ульвар.
Малин надеялась, что Белинда не поймет детскую болтовню. Было совершенно ясно, что его внешность вызывала у нее страх.
— Это мать Хеннинга, дитя, — сказала Малин. Ульвар презрительно фыркнул.
— Я спала? — спросила Белинда, не осмеливаясь смотреть ни на кого.
— Да, ты немного поспала.
Но было не ясно, что Белинда имеет в виду.
— Я не знала, что у нас гости, — сказала она. Священник и Малин переглянулись.
— Где Хеннинг? — спросила несчастная женщина. — И где мой муж?
— Они в спальне, оба, — быстро пояснил священник.
— Оба? Оба… — сказала она растерянно, словно не могла сопоставить вместе две разные вещи.
Посмотрев на свои руки, она засучила рукав и испуганно прошептала:
— Какая я худая!
— Ты была очень больна, Белинда, — сказал священник. — Но теперь все трудности позади.
— Я была больна? Не могу этого припомнить.
— И в то же время ты ухаживала за своим мужем, еще более больным, чем ты сама, — сказал священник.
Было ясно, что ей трудно во всем этом разобраться.
Она бросила осторожный, испуганный — но не лишенный удивления — взгляд на Ульвара. Ее тонкие пальцы теребили побледневшие губы.
— Я… Это так странно. Но я ничего не понимаю.
— Все будет хорошо, — успокоила ее Малин. — Садись за стол, Белинда, поешь немного! А потом мы поговорим.
Белинда внимательно посмотрела по сторонам.
— Сага… — произнесла она.
— Ее здесь нет, — коротко ответила Малин. — Я теперь вместо нее. Я Малин, дочь Кристера.
— Да, да, Кристер…
Она села на стул. И они снова с разочарованием заметили пустоту в ее взгляде.
Но за этой внешней пустотой таилось что-то еще.
Они понимали, что ей кажется странным, что ее вернули в ее собственный дом, но она была настолько неуверенной в себе, что не смела даже протестовать.
— Где Вильяр? — снова спросила она.
— Он спит в своей постели, — сказал священник. — Хеннинг теперь у него.
— Хеннинг… — нежно прошептала она.
После этого она успокоилась, сложив на коленях руки. Малин заметила, какими замерзшими они кажутся посреди лета. Наверняка она отморозила во время плавания руки, хотя и не так сильно, как Вильяр. И Малин с волнением думала, как он защищал ее от холода, рискуя при этом своим здоровьем.
Белинде явно нужно было что-то сказать, она никак не могла начать есть.
— Кто… Кто это был только что у меня? — спросила она.
