Именно эта любовь к животным часто подводила Тулу — вернее, приводила к разоблачениям. Каждый год во время убоя скота разыгрывались жуткие сцены, потому что она знала каждое животное во дворе и была для них для всех другом. Однажды она не сдержалась и пожелала чуму тем, кто «злодейски» поступил с одним из ее четвероногих друзей. И все четверо, участвовавшие в забое, действительно в течение нескольких недель были тяжело больны, тогда как Тула сидела в укромном уголке и горевала о своем друге, с которым так много раз разговаривала в хлеве и которого ласкала. Разумеется, никто не проклинал ее за то, что четверо работников заболели, но все видели, как девочка страдает. Так что в следующий раз, когда подошло время забоя скота, мама Гунилла отправилась с дочерью домой, чтобы избавить девочку от ненужных страданий.
И всем нравилось в Туле то, что она так любила бедных животных.
Дедушке Арву следовало бы быть начеку: ведь любовь к животным была наследственной чертой Людей Льда. А у «меченых» — в еще большей степени, чем у остальных. И Арв не видел ничего плохого в том, что его обожаемая внучка так любила животных.
Куда хуже было с посещением церкви.
Тула твердо решила никому не раскрывать свою сущность. Быть милой и послушной, втихомолку делая свои дела, чтобы никто ее ни в чем не заподозрил.
Каждое воскресенье вся семья ходила в церковь в Бергунде, и она, разумеется, тоже была среди них. Много раз ей удавалось скрыть свое лихорадочное состояние, но так долго продолжаться не могло, и она была достаточно умной, чтобы понимать это. Но она крепилась.
Для такого «меченого», как она, было сущим кошмаром просто переступать порог церкви, а уж сидеть и слушать часами то, что казалось ей пустой болтовней — это было просто невыносимо. Но поскольку в ее крови бурлило злое начало, она была способна превозмочь свои страдания. Она просто отгораживалась стеной от всех наставлений священника. Тем более, что он произносил не так уж много хороших слов, поскольку паства его постоянно должна была чувствовать свою греховность и верить в то, что только смиренная молитва может спасти человека. И когда он принялся угрожать своим прихожанам адским огнем и кипящей серой, Тула не выдержала. Сжав кулаки, она бормотала в ответ на его слова грубые ругательства.
Взгляд священника остановился на красивом золотоволосом ребенке.
«Может быть, это ангел, сошедший к нам с небес? — подумал он. — Как усердно она молится! Она вкладывает всю свою душу в молитву, она сжимает ручонки до побеления костяшек, на лице ее написана бесповоротная решимость!»
