Я возвращаюсь на площадку пожарной лестницы, сажусь и некоторое время наблюдаю за возней белок в ветвях и за расплывающимся в голубизне неба белым следом пролетевшего самолета. Ледяное пиво кажется почти нормальным, да и жара, похоже, начинает спадать.
И тут звонит телефон.
Я не помню, чтобы я включил его после того, как вышел из ванной. Должно быть, все-таки включил. Ответственность, знаете ли, чувство долга и все такое прочее…
Некоторое время я жду, что телефон замолчит. Но он продолжает блеять, и в конце концов мне это надоедает. Я допиваю пиво и бросаю жестянку через ограждение площадки, стараясь попасть в питбуля Ратко, но промахиваюсь. Пес укоризненно глядит на меня снизу и начинает лаять. Я снова лезу в окно, иду через спальню в коридор, выключаю кассетник, наигрывающий композиции «Невермайнд», и беру трубку.
Это Скотчи. Я определяю это по гнусавому сопению, которое предшествует его первым словам. Судя по всему, Скотчи чем-то взволнован.
– Эй, Брюс, тут наклевывается одно дельце…
– Меня зовут Майкл, – устало говорю я. Скотчи часто называет меня Брюсом. Это он так шутит.
– Нужно ехать в город, Брюс. Энди крепко избили. Ты ведь знаешь, что Темного сейчас нет?
Я молчу.
– Эй, Брюс, ты где?
– Ты, наверное, ошибся номером, приятель. Здесь нет никакого Брюса. Ни Брюса, ни пещеры, и никто не спасет Любимую Шотландию [5].
– Хватит чушь пороть, Брюс, импотент несчастный. Я говорю серьезно!
И снова я избираю путь молчаливого сопротивления. Проходит добрых пятнадцать секунд. Потом Скотчи начинает что-то бормотать и наконец, не в силах совладать с подступающей паникой, начинает кричать в трубку:
– Алло? Алло?! Майкл?! О господи, Майкл, куда ты девался?
– Я здесь, – говорю я достаточно равнодушно, надеясь таким способом лишить его остатков душевного равновесия.
– Какого черта, Майкл?! Что ты со мной в молчанку-то играешь? Или ты не знаешь, что сейчас я командую? Короче, приятель: Энди избили, а пока Темного и Лучика нет, я у вас за главного… Понял?
– Ты– за главного? – переспрашиваю я с таким сомнением в голосе, словно Скотчи только что сообщил мне, что он – таинственно исчезнувшая княжна Анастасия, дочь последнего русского императора Николая.
– Да, – говорит он, не обращая внимания на мой тонкий сарказм.
– Разве это соответствует… э-э-э… принципу субординации? – спрашиваю я несколько более нейтральным тоном.
– Да, соответствует.
– Но Фергал работает на Темного намного дольше, чем ты, разве не так? – лукаво осведомляюсь я.
