– Мне всегда особенно нравились черноволосые девушки. – Он облизнулся. – Черные волосы говорят о горячем темпераменте, страстной натуре и любви к приключениям…
«Довольно всей этой чепухи», – подумала Фейвор.
– У меня не черные волосы. Они в действительности довольно светлые, – напрямик сказала она. – Я их крашу.
Он опустил руку и выпрямился, от удивления лицо его обмякло.
– Вот как?
– Мне жаль вас разочаровывать, но мне неприятно, если вы подумаете, что я… вас обманываю. Вот у леди Фиа… – лукаво прибавила она, – действительно черные от природы волосы. Уверена, что вы заметили. Такое прелестное дитя.
– Не желаю говорить об этой дурно воспитанной девице. – Ноздри Танбриджа побелели.
Перемена в его поведении была настолько поразительной и неожиданной, что Фейвор растерялась. Она полагала, что Танбридж – не более чем жалкий, отвергнутый Фиа безутешный влюбленный. Теперь она видела опасного человека, выражение его лица показывало, что он хорошо понял ее насмешку.
Она попыталась вскочить на ноги, громадный колокол ее юбок мешал движениям. Его тонкие пальцы сомкнулись на ее руке.
– Позвольте помочь.
Фейвор пробормотала слова благодарности. Он не отпустил ее.
– У мисс Фиа влиятельный отец, – сказал Танбридж. – Это позволяет ей вести себя более свободно, чем другие.
Она сваляла дурака, и теперь ей необходимо исправить положение.
– Вы правы, – извинилась она. – С моей стороны это было слишком смело.
– Слишком смело. – Он попробовал эти слова на вкус, и они ему не понравились. Он крепче сжал ей руку. – Глупо.
– И глупо тоже, – совершенно искренне согласилась она. Фейвор лихорадочно искала какой-нибудь выход из опасного положения. – Я сказала колкость, не подумав. Просто на этой неделе я тоже была отвергнута одним человеком, в которого я… которым я интересуюсь. Это подталкивает меня говорить дерзости.
Она застала его врасплох.
– Вы?
Фейвор смотрела мимо него, словно гордость мешала ей встретиться с ним взглядом.
– Да. Я.
– Но кто он? – спросил Танбридж, явно удивленный. – Вы не выказывали никакого расположения ни к одному из поклонников. Собственно говоря, есть даже запись в книге пари, пари на имя того мужчины, который первым…
Он замолчал. Очевидно, даже у Танбриджа еще сохранились остатки приличий, так как он явно пожалел о сказанном.
– Первым – что? – любезно спросила она, довольная тем, что вывела его из равновесия. – Скажем, «прорвал мою оборону»? – Она дернулась в сторону. Он отпустил ее.
