Людмила не знала — что теперь, но ей захотелось протянуть руку над столом и погладить Мессию по щеке — он смотрел жалобно, будто ребенок, Андрюша смотрел так же, когда разбивал чашку или не застилал во-время постель. Куда он запропастился, на самом-то деле? Появится — будет смотреть вот так же, как Мессия, и ждать прощения.
Мессия перевел взгляд на дверь. Что-то происходило. Шум, движение. Мессия отложил вилку и сказал тусклым голосом:
— Ну вот, я ж говорил тебе…
Он поднял руку, движение в холле замерло, один из секретарей приблизился к открытой двери — в руке у него был пакет.
— Дай, — сказал Мессия.
Он читал быстро, потом перечитывал и еще минуту обдумывал текст. Людмила ждала, стало тревожно, ей передалась тревога Мессии.
— Я буду в Большом кабинете, — сказал Мессия, — пригласите туда главных раввинов, премьер-министра и патриарха Алексия, если он еще не уехал, позвоните ребе, Римскому папе, президентам Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и России. Подготовьте телесовещание. После него — молитва. Я…
Он махнул рукой и пошел к двери, забыв о Людмиле. Она понимала, что случилось нечто ужасное, ей было страшно и не хотелось оставаться здесь одной, хасиды сторонились ее, они не желали ее защищать. Мессия почувствовал ее мысль, остановился.
Прости, Люда, что так… Я говорил, что боюсь. Было чего. Как не хочется… Видишь, я собрал всех, пусть вместе… (Да что происходит, Господи?! Скажи мне, я умру здесь одна!) Пойдем со мной (я? Но я не…). Ничего. Я хочу, чтобы… Идем, я не могу без тебя (Илья… Что случилось?).
Ей не хотелось идти, но она пошла. Ноги передвигались помимо воли — так ей казалось. Мессия обернулся, наконец, и в мгновенно брошенном взгляде она прочитала все, что было написано в той бумаге. Английский текст, но это не имело значения. Она читала не буквы, не слова — смысл.
"Всеобщая мобилизация в Китае. Сегодня рано утром Пекин объявил о тотальной мобилизации. Формальный повод — необходимость противостоять угрозе нашествия чуждой идеологии. Аналитики связывают это событие с прошедшим вчера совещанием в Шанхае президентов стран Независимого Востока. Решения совещания пока неизвестны, но, по-видимому, речь идет о военном противостоянии как единственной защите от угрозы с Запада…"
x x x
Людмила сидела перед телевизором и старалась не плакать. Все было плохо, кошмарно, и становилось хуже. Восемь вечера, Господи, восемь часов! Андрюша так и не нашелся. Илья не вернулся с совета, который сам же и созвал.
