В столовой было людно и шумно. У густиватора толпились ребята — это было ещё новинкой, и всем хотелось испытать, какой вкус может придать густиватор общебелковому брикету. Мы были слишком голодны, чтобы торчать в очереди. Мы с Антонио и Робином взяли по грибному супу, телячьей отбивной, а на третье — компот из венерианских фруктов. Но прежде всего мы выпили по стакану витакола, и он подкрепил наши силы, положенные, так сказать, на алтарь космонавигации.
Мы заняли столик на террасе, что выходила на море. За моей спиной кто-то говорил с экрана визора. Я всегда стараюсь оказаться к визору спиной. По мне, куда приятней смотреть на море. На лодки у причала. На пляску разноцветных огней на гигантской мачте ССМП-Службы состояния межпланетного пространства. И ещё — просто на ночное небо.
Вот и сейчас: я сел к визору спиной и прежде всего привычно отыскал на чёрном и ясном небе Арктур и подмигнул ему, как старому знакомому. «Паси, паси своего вола», — подумал я. Эту штуку я придумал ещё в детстве, когда узнал, что Арктур — альфа Волопаса. Вообще я считал эту красивую звезду чем-то вроде своего покровителя.
— Кончилась собачья жизнь, — сказал Антонио.
— Только начинается, — отозвался Робин. Опухшая рука нисколько не мешала ему быстро управляться с едой. — Года два будешь мотаться между Землёй и Луной, пока тебя не допустят на дальние линии.
Дальние линии, подумал я. Как там у Леона Травинского?
Дальние линии, дальние линии,
Мегаметры пространства —
Громом в ушах, гулом в крови.
Но что же дальше?
Слушайте, пилоты,
Слушайте, пилоты дальних линий,
Как плещутся о берег, очерченный Плутоном,
Звёздные моря.
Теперь с экрана визора заговорил сильный, энергичпый голос. Я невольно прислушался.
— С чего ты взял? — Робин продолжал разговаривать с Антонио. — Вовсе не от того погиб Депре на Плутоне, что скафандр потёк, это не доказано. Не мороз его доконал, а излучение. — Тут Робин недоуменно взглянул на меня: — В чем дело?
Дело было в том, что я послал ему менто: «Замолчи».
— Не мешай слушать, — сказал я вслух. — Там интересный разговор.
Мы стали смотреть на экран визора и слушать. Конечно, мы сразу узнали зал Совета перспективного планирования. За прозрачными стенами стояли голубые ели. Члены Совета сидели кто в креслах, кто за столиками инфорглобуса.
Сейчас говорил высокий человек средних лет, в костюме из серого биклона, с небрежно повязанным на шее синим платком. Говорил он, слегка картавя, иногда рубя перед собой воздух ладонью, — такой располагающий к себе человечище с весёлыми и умными глазами. К его нагрудному карману была прицеплена белая коробочка видеофона.
