— Костя, — сказал я, натягивая брюки, — как мы очутились тут, на Немане?
Он спрыгнул с подоконника, забегал по комнате.
— Ты вчера заснул! Сидел, сидел, и вдруг — хлоп, заснул. А мы как раз собирались лететь с последним аэропоездом. У нас Доктор… как бы сказать… не забывает в расписание заглянуть. Он знаешь какой славный? Молчаливый немного… Ну, мы взяли тебя под руки…
— Ясно, — сказал я. — Пойдём.
Когда мы выходили из комнаты, загудел мой видеофон. Я вытащил его из кармана и швырнул на кровать.
Внизу, в гостиничном холле, у стола администратора стоял Доктор. Мы с Костей подошли к нему.
— Возможно, нам придётся задержаться на два-три дня, — говорил Доктор.
— Как вам угодно, — с ледяной вежливостью ответил администратор. — Никто не вправе вас торопить. Я говорю лишь о том, что получатся крайне неприятно, если приедут занятые люди и придётся им отказать за нехваткой мест…
Костя потащил меня в кафе. Там уже сидел за столиком Марсианин. В высоких стаканах пенилось золотистое вино. Мы выпили, и Марсианин принялся рассказывать какую-то историю, то и дело взрываясь хохотом. Пришёл Доктор. Он залпом опорожнил свой стакан и сказал тихим голосом, что здесь ничего интересного нет, и, пожалуй, лучше всего будет улететь аэропоездом в шестнадцать сорок. Пальцы у Доктора слегка вздрагивали.
— Куда вы хотите лететь? — спросил я.
— Да, в общем-то, всё равно, — сказал Костя. — Этот поэт, что вчера с нами сидел, кажется, на Цейлон собирался. Может, махнём и мы? А, Улисс?
Я выпил ещё.
— Костя, — сказал я, — мне надо разыскать одно лесное озеро. Не знаю, где оно лежит, но оно где-то есть. Вокруг лес… и белый домик на берегу… башенка такая с красной островерхой крышей.
— Озеро с башенкой? Знаю! — вскинулся Костя с таким пылом, словно всю жизнь только и мечтал показать мне это озеро. — Знаю, где твоё озеро, — в Татрах! Или в этих… ну, рядом… в Бескидах! Едем!
В горах было холодно, зима здесь что-то на редкость затянулась, и, конечно, никакого озера мы не нашли. Налетела свирепая метель, загнавшая нас в какую-то бревенчатую хижину с резными тёмными панелями. Туманно припоминаю, как мы сидели в этой хижине за длинным столом и пили. Было многолюдно: тут укрылись от непогоды туристы и лыжники. Группка парней поглядывала на меня, я услышал, как один сказал: «Да нет, не может быть. Тот пилот, а этот больше на едока смахивает». Я вышел на крыльцо, снег и ветер накинулись на меня, залепили лицо. Я побрёл, не глядя, проваливаясь в сугробы. Чья-то рука схватила меня за шиворот, сквозь вой метели я услышал злой Костин голос:
