– Скажи мне, Анджелика, что произошло потом?
– Ламар отвез меня в Вуд-Блафф, чтобы его жена не узнала о моей беременности. – Подняв на него глаза, она добавила:
– Я узнала о его семье, когда было уже слишком поздно…
Ее голос звучал умоляюще, словно женщина хотела уверить его в собственной правоте.
Девлин кивнул, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
– Мне следовало уехать из Колорадо после рождения Робби, но… я боялась, потому что не была уверена, что смогу позаботиться о малыше. Ну как я могла содержать нас двоих?! О возвращении в театр не могло быть и речи! Не с таким же крохой идти на подмостки, а бросать его я не собиралась! А так как Ламар не приезжал в Вуд-Блафф…
Анджелика не договорила и отвернулась к окну.
Темнело. Заснеженные вершины гор слились в единое серое пятно. В вагоне стало тихо, многие пассажиры уже спали, уронив головы на грудь.
– Впервые после того, как Оруэлл отвез меня в этот городишко, я встретилась с ним несколько недель назад… Ему было наплевать на меня и на ребенка, лишь бы только жена не узнала о нас.
После этих слов Анджелика снова взглянула на Девлина. Теперь в ее голосе снова прорезались нотки гнева и презрения.
– Его сын ничего не значил для него! Ни-че-го! Как он мог наплевать на собственного ребенка?!
Но секунда прилива храбрости миновала, в ее глазах вновь мелькнула тень страха.
Анджелика не хотела говорить больше ничего. Она даже не желала вспоминать ни о чем. Женщина просто мечтала забыть о том, что произошло когда-то…
Декабрь в Денвере.
Корралл играла Дездемону в «Отелло» Шекспира.
Ламар вошел за кулисы и попросил представить ей его. На следующий день он прислал Анджелике цветы, затем стал присылать подарки. В конце концов, она сдалась и позволила отвести себя поужинать.
Почему никто не предупредил актрису о том, что этот человек опасен? Может, потому, что ни один житель города не решался мешать Ламару Оруэллу… А может, кто-то и пытался сказать хоть что-то, но Корралл и слушать не хотела… Она желала верить только словам, слетавшим с его уст. Ей только что исполнилось двадцать два, и очень хотелось быть счастливой, иметь семью и множество прелестных ребятишек. Ему было тридцать два, этому вежливому, обаятельному и богатому джентльмену. Ламар дарил ей дорогие украшения, водил в шикарные рестораны каждый вечер после спектакля, усыпал ее гримерную цветами и нашептывал слова восхищения, произносил клятвы вечной любви и преданности.
Они занимались любовью в номере «люкс» отеля «Виндзор». Тогда Анджелика думала, что за этим последует предложение руки и сердца, но позже – намного позже – она поняла: именно это она и хотела услышать, а не те брошенные наспех и со злостью слова.
