После того как Брайан отдал распоряжение своим матросам, которым предстояло привести в порядок яхту перед тем, как ехать домой, он нанял кучера и их отвезли на железнодорожный вокзал. Оттуда они отправились в поместье Стивенсов, которое находилось к северу от Манхэттена, на берегу Гудзона.
По дороге Джейд жадно впитывала новые впечатления, наслаждаясь радостным волнением: она впервые видела Америку!
Брайан сказал, что его страна, видимо, очень не похожа на Россию, и она кивком подтвердила это. Потом он устроился поудобнее и открыл газету, чтобы узнать обо всем, что успело измениться за время его отсутствия, предоставив Джейд увлеченно наблюдать за сменяющимися за окном видами.
Она изумлялась сонной темной воде Гудзона: река вилась по причудливому руслу, которое пробила себе в скалистых горах северной части штата Нью-Йорк. Брайан сказал, что ей следовало бы увидеть все это весной, потому что сейчас деревья были голыми, а пейзаж – серо-коричневым, скучным. Но Джейд он все равно казался прекрасным: он был новый, не похожий ни на что… и он был частью той мечты, которой они когда-то увлеклись с Колтом.
Джейд с Брайаном вышли из поезда на станции Ньюберг, откуда еще один кучер провез их несколько миль, пока наконец не свернул на подъездную аллею, усыпанную гравием. Особняк Стивенсов располагался на высоком склоне над рекой и выглядел весьма внушительно. Это был трехэтажный дом из кирпича, выкрашенного в белый цвет. Его окружала широкая веранда, а некоторые комнаты верхних этажей имели балконы с витыми решетками и коническими крышами, выложенными дранкой. Кусты и деревья вокруг дома были высажены очень живописно, но С приближением зимы трава пожелтела. Голые ветки деревьев тянулись к небу, словно костлявые пальцы скелетов. Только вечнозеленые растения были редкими пятнами Зелени.
Брайан расплатился с извозчиком, а потом, повернувшись к Джейд, торжественно объявил:
– Это твой новый дом. Можешь считать себя его полноправной хозяйкой и жить в нем сколько захочешь.
Он шагнул вперед и протянул руку, чтобы открыть дверь, но приостановился и, извиняясь, сказал:
– Боюсь, что тут будет очень холодно и пыльно. Вот уже несколько месяцев дом пустует…
Его извинения были прерваны стремительно распахнувшейся дверью: на крыльцо выскочила полненькая улыбающаяся женщина, приветственно протягивающая руки:
– Мистер Брайан! Слава Богу, вы вернулись! Добро пожаловать!
Она горячо его обняла, и Брайан охотно ответил на ее объятия, недоуменно спрашивая:
