Лишь домашние тапочки остались стоять на верхней ступени стремянки.
Ни вздоха, ни стона. Только долгая, живая тишина — секунд на десять.
Потом без всякой видимой причины дверца со стуком затворилась.
Из‑за этой необыкновенной тишины лаз в потолке и дальше оставался незамеченным.
Пока новые жильцы не прожили в доме десять лет.
