После такого сравнения на ум пришли сухие колючки, пушинки одуванчика и обыкновенные клочья пыли — мало ли что слетает с подоконника на чердаке.
Ей подумалось: хорошо бы уснуть, но из этой затеи ничего не вышло.
Лежа на спине, она с таким упорством сверлила глазами потолок, что, казалось, ее взгляд вот‑вот пробьет штукатурку и доберется до ночных смутьянов.
Тараканьи бега? Мышиный табор, перекочевавший из соседского дома? В последнее время к ним в округу частенько вызывали бригаду, которая натягивала над домом брезент, вроде мрачного шапито, чтобы швырнуть туда ядовитую дымовую шашку и отбежать в сторону, обрекая на смерть невидимых приживал.
А те, видно, успевали собрать свои ворсистые пожитки и спастись бегством. Лишившись крова, они обосновались на чердаке у Клары Пек, где нашли стол и дом.
И все же…
Она не смыкала глаз и вновь услышала шорохи. Они бороздили широкое чело потолка затейливыми ритмами, в глухой чердачной камере длинные ногти скреблись и царапались то в одном углу, то в другом.
Клара Пек затаила дыхание.
Ритмы ускорились. Они исподволь устремились в заветное место над дверью спальни, сразу за притолокой. Казалось, мелкие твари, незнамо какие, топчутся у потайной загородки в поисках выхода.
Клара Пек медленно села в постели, потом встала и так же медленно нажала плечом на дверь, чтобы не скрипнули петли. Медленно приоткрыла дверную створку. Выглянула в коридор, который полная луна залила холодным мерцанием сквозь лестничное оконце, чтобы высветить…
Лаз в потолке.
Словно почуяв тепло человеческого тела, крошечные приблудные твари‑призраки скопились прямо за потолочной дверцей.
«Боже праведный! — подумала Клара Пек. — А ведь они меня слышат. Хотят, чтобы я…»
Дверца мелко задрожала под напором суетливых комков.
По деревянному наличнику снова и снова шуршали, скользили невидимые паучьи лапы, мышиные коготки, а может, скрученные бурые обрывки старой газеты.
Все явственнее, все громче.
Клара едва не закричала: «Вон отсюда! Кыш!»
Тут зазвонил телефон.
— Ох! — выдохнула Клара Пек.
Кровь лавиной отхлынула от сердца и сковала ноги, до кончиков пальцев.
— Чтоб тебя!
Она подбежала к телефону и с такой силой сжала трубку, будто надумала ее задушить.
— Кто это?! — рявкнула она.
— Клара! Это я, Эмма Кроули! Что у тебя стряслось?
— Фу ты! — вскричала Клара. — Напугала меня до смерти! Эмма, почему ты звонишь в такое время?
В трубке повисло долгое молчание, у собеседницы на другом краю городка тоже перехватило дух.
