— Как — дерётся? — не понял Крутогоров.
— А так! Яшку недавно отодрал!
Мать погрозила Карпухе пальцем.
— Кто не наказывает, тот и не родитель!
После обеда Крутогоров ушёл на полустанок, а мальчишки до самого вечера вертелись около двухэтажного флигеля и заглядывали в окна. Внутрь их не пустил врач. Раза два на крыльцо выходил Гриша. Он садился на ступеньку и на все вопросы отвечал односложно:
— Страшно.
Даже когда Федька спросил, не надо ли какого-нибудь лекарства, Гриша произнёс то же самое:
— Страшно.
Он просто не слышал, и глаза у него будто не видели — смотрели куда-то на залив, и ничего в них, кроме тоски, не было. Чтобы не надоедать, братья решили уйти.
Дороховы переживали это Несчастье, как своё собственное. То и дело кто-нибудь выходил на крыльцо — вдруг появится врач и скажет, что Яше полегчало. Но во флигеле точно все вымерли. Ни одна тень не мелькала в освещённых окнах.
Братья поднялись на чердак и зашептались о своих мальчишеских заботах: о Яше, о Бугасове, о дяде Васе. Под конец, уже засыпая, Федька сказал:
— Неспокойно тут как-то… В Ямбурге как стемнело, так мы — храпака. А здесь то стреляют, то утопленник, а теперь ещё Яшка…
— Ага! — согласился Карпуха, и обоим стало жутко. — Надо будет вниз перебраться.
Над заливом начиналась метель. Позвякивало стекло в чердачном оконце. Потом где-то на берёзе закаркал ворон. Федька даже сплюнул в темноте.
— Он же спать не даст!
— Кто-нибудь идёт! — отозвался Карпуха и подскочил к окну.
Приглядевшись, он заметил, что у стены недостроенной конюшни стоит человек. Мальчишки посовещались и решили выйти из дома — узнать, кто такой и что ему надо. Страх у них прошёл. Они боялись неизвестного, непонятного, а здесь был живой человек: может, Семён Егорович или врач. Мало ли что потребовалось. Подошёл к дому, увидел — спят. Остановился и думает: будить или не стоит?
Братья спустились в сени, тихо-тихо открыли дверь. Но человек, стоявший у конюшни, услышал и поманил их пальцем. Это был Крутогоров. Карпуха даже растерялся.
— Дядя Вася?
— Не уехал? — спросил Федька. — Поезд не пришёл?
— А вы умеете не задавать вопросов? — улыбнулся Крутогоров.
Он всегда улыбался, когда разговаривал с людьми, которым верил, но не мог сказать всю правду.
— Можем и не спрашивать! — обиделся Федька. — Мы хотели тебя на чердак позвать — переспал бы до утра.
— Давайте посидим здесь, — предложил Крутогоров. — За этой стеной не так дует.
Они сели на бревно и молча смотрели, как ветер со свистом выносит снег из-за конюшни. Мальчишкам было холодно. Они не собирались долго быть на улице и оделись кое-как. Но ни Федька, ни Карпуха не спросили, чего они ждут и долго ли придётся сидеть в темноте. Крутогоров заговорил сам:
