— Так расскажи мне, что с ней случилось, — потребовала Ранди.
— Послушай, я не намереваюсь... — Барри, заколебавшись, провел языком по губам, а затем все же вымолвил: — Она была убита ножом. Так, во всяком случае, написано в полицейском рапорте. — Барри присел на край стола, и в голосе его вновь послышались циничные нотки. — Какой-то псих, насмотревшись дурацких фильмов ужасов вроде «Хэллоуина», «Пятницы, тринадцатого» и прочих, зарезал Джоан острым, как бритва, ножом.
Поняв по голосу Шумахера, что вытянуть из него больше ничего не удастся, Ранди поднялась.
— Спасибо.
Он не глядя кивнул и сказал:
— Солнышко, заглянула бы к нам как-нибудь на ужин. Адель о тебе часто спрашивает.
— Передай ей от меня привет. — Ранди задержалась у двери и, вымученно улыбнувшись, спросила: — Барри, а тело Джоан было найдено полностью?
Он, секунду поколебавшись, обронил:
— Да, полностью.
В покер Барри обычно проигрывал. Соображал он неплохо, но, по словам отца Ранди, блефовать не умел: его всегда выдавали глаза.
Вот и сейчас Ранди совершенно определенно поняла, что Барри Шумахер солгал.
Звонок был сломан, пришлось стучать. Ответа за дверью не последовало, но Уилли, конечно же, не поддался на эту наивную уловку.
— Я точно знаю, миссис Джуддикер, что вы дома, — закричал он в окно. — Ваш телевизор было слышно за квартал, но, завидев меня, вы его выключили. — Он вновь постучал. — И не надейтесь, что я уйду, лучше сразу открывайте.
За дверью послышался и сразу же оборвался детский шепот. Уилли тяжело вздохнул. Почему, черт возьми, большинство дебиторов ведет себя так глупо? Уилли достал из кармана кредитную карточку, сунул ее в щель между дверью и косяком и надавил. Язычок замка легко поддался, раздался щелчок. Уилли распахнул дверь и вошел, готовясь услышать отчаянный крик, но его встретила гробовая тишина.
Все шторы на окнах были закрыты, а посреди полутемной гостиной стояли, раскрыв рты, женщина и двое детей. На женщине был белый махровый халатик, а сама она выглядела даже моложе, чем показалось Уилли по телефону.
— Вы не можете так просто взять и вломиться в чужой дом, — едва слышно возмутилась она.
— Но именно это я только что сделал. — Уилли закрыл за собой дверь, и в комнате стало совсем темно. Уилли это не понравилось, и он спросил: — Не возражаете, если я зажгу свет?
Не дождавшись ответа, он нащупал на стене выключатель и нажал на него. Зажглась безвкусная, с висюльками из прозрачного пластика, люстра. Мебель в комнате оказалась ветхой, ободранной, в общем, такой, какую жертвуют Армии Спасения, но в углу стоял огромный современный телевизор. Старший ребенок — девочка лет четырех — вскочила и, встав к телевизору спиной, попыталась загородить его. Уилли улыбнулся ей, но ответной улыбки не получил. Он повернулся к матери, брюнетке лет двадцати, с веснушками на носу; весила она, похоже, фунтов на десять больше нормы, но это не портило ее.
