— В спальне на втором этаже коронер производит осмотр тела, — сообщил он, подойдя к ней сзади. — Если хотите, можете подняться туда, но предупреждаю: зрелище не для слабонервных.
Ранди повернулась к нему и спросила:
— Узнали что-нибудь интересное от сестры?
— Этой ночью ей привиделся кошмар, — начал Рогофф, направляясь к узкой лестнице. Ранди пошла следом. — По ее словам, обычно, когда ей снятся плохие сны, она идет в соседнюю спальню и ложится в кровать к Зоуи. — Они достигли площадки второго этажа, и Рогофф, положив руку на стеклянную дверную ручку, приостановился. — То, что она обнаружила в постели сестры нынче ночью, гарантирует ей ночные кошмары на многие годы.
Рогофф открыл дверь и переступил порог комнаты.
В спальне горел лишь ночник над кроватью. Полицейский фотограф снимал нечто красное, распластанное на постели, и от постоянных сполохов вспышки на стенах прыгали, корчились громадные угловатые тени. Желудок Ранди в ответ сделал попытку скорчиться, а память немедленно вернула ее на годы назад, в жаркие июньские дни, когда ветер задувал с юга, и город наполнял смрад от скотобойни.
Фотограф щелкал объективом, то озаряя комнату ярким светом, то погружая ее в сумрак. Над трупом склонилась коронер. Заметив, что вспышки белым пламенем отражаются от потолка, Ранди подняла голову: прямо над кроватью было закреплено большое зеркало. В нем с еще более ужасающей реальностью отражалась постель и распростертая на ней мертвая женщина: вместо лица — красные веревки мышц, из-под которых кое-где проглядывают белые кости; темные, но уже ничего не видящие глаза широко открыты. Несомненно, жертва до последней секунды видела в деталях все, что делает с ней убийца, как видела и свои глаза, устремленные к потолку.
Снова полыхнула вспышка, и на запястьях и коленях убитой вдруг холодно блеснул металл. Ранди на секунду опустила веки, затем глубоко вдохнула и подошла к кровати.
— Кандалы точно такие же? — спросил Рогофф.
— Да. И, кстати, взгляни на это. — Коронер Куни, вытащив изо рта незажженную сигару, воспользовалась ею как указкой.
Ранди, вглядевшись, различила на освежеванной плоти, рядом с браслетами кандалов, темные неровные полосы, от одного вида которых становилось больно.
— Жертва сопротивлялась, — предположил Рогофф. — Вот кандалы и разодрали мышцы.
— Тогда бы ты увидел глубокие раны с запекшейся кровью, — отметила Куни. — А на запястьях и коленях жертвы, там, где ее касался металл, явственные ожоги. Ожоги третьей степени. И у Соренсон обнаружены такие же. Похоже, убийца, сковав свои жертвы, раскалял кандалы добела. Сейчас металл уже остыл. Прикоснись и убедись в этом сам.
