КОТОРЫЙ ЖЕ ИЗ ВАС?
Иудаизм и христианство[30]
Иисус, Иагве, — Который же из Вас?
В. Розанов
Антисемитизм и христианство — вечный вопрос, неразрешимый в плоскости, где он почти всегда решается, — национально или даже интернационально-политической, — разрешимый только в плоскости религиозной, где он и возник.
Четверть века назад он был поставлен в Религиозно-Философском Обществе В. В. Розановым, и вот снова ставится в «Зеленой лампе» им же, его посмертной книгой, как бы загробным голосом: «Апокалипсис наших дней». Ставился до «Апокалипсиса» тогда, и вот опять ставится уже в «Апокалипсисе». Шепотом предвещались голоса громов будущих; шепотом повторяются голоса бывших громов, а может быть, и новых будущих. Худо было тогда, что мы их не услышали; как бы не было хуже, если мы опять не услышим.
Кажется, нигде никогда не ставился этот вопрос с такою режущей остротою, как сейчас, на теле России. Быть или не быть христианству, значит ли это: быть иудейству или христианству? «Иисус, Иагве, — который же из Вас?», как в предсмертной тоске вопиял Розанов.
О, конечно, это не только русский вопрос наших дней, но и всемирный, вечный! Пусть искаженно, превратно — все же глубоко отражается он в решающей судьбе человечества, борьбе двух племен, двух кровей, семитской и арийской. Вечно и всемирно действует между ними закон религиозной полярности — притяжения-отталкивания, вражды-влюбленности.
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И поединок роковой
наполняют историю и, наконец, заостряются в этом последнем вопросе-вопле: «Который же из Вас?»
Чистый ариец гениален в искусстве, науке, философии, политике — во всем, только не в религии. Дикие цветы фольклора, многобожия национального, вянущие от одного прикосновения всемирной культуры, — вот все, что создает он, в лучшем случае, а в худшем — мировую религию без Бога — антирелигию — буддизм.
Чистый семит гениален в религии: он, можно сказать, только и делает в истории, что создает религии; в худшем случае — в Египте, Вавилоне, Ханаане, — рождает богов, в лучшем, — в Израиле, — Бога. Знать и сомневаться учит людей ариец; верить и молиться — семит. У того в крови — атеизм; у этого — религия. Тот — богоубийца; этот — богоотец.
Чтобы родить Бога, мужеству арийскому нужна семитская женственность; чтобы религиозно поднять арийское тесто, нужны семитские дрожжи; чтобы зажечь сухолесье арийское, нужен семитский огонь.
В меньшей степени нуждается семит в арийце, — только для того, чтобы пожать и собрать в житницы его пустынную религиозную жатву (семит — вечный пустынник), расточить его небесное сокровище — созерцание внутреннее — во внешнем действии. Но за главным, вечным, Божьим, — хлебом жизни, не семиты протягивают руку к арийцам, как нищие, а эти к ним. Холоден был бы наш арийский дом без очага семитского; обледенела бы наша арийская земля — культура — без семитского солнца — религии.
