- Портал сдох… - попрыгав на плите, пробормотала Хвостик. - Опять Пророчество, да?
- Угу… - пожал плечами Ольгерд.- Интересно, если грохнуть Эола, нас перестанет колбасить по Вееру, или как?
- Вопрос, конечно, интересный… - отбивая мечом очередной болт, хихикнула его сестра. - Только вот надо будет Маныша на хозяйство ставить. А он - босс, и ему будет западло…
- Ладно, поржем потом… Что делать будем? - врезав мне в поясницу кулачком, поинтересовалась Оливия. - Как я понимаю, тут две стороны, и от нашего выбора будет зависеть наше будущее в мире, куда нас привел мой дорогой и горячо любимый муженек. Дать бы ему по голове чем-нибудь потяжелее…
- Так, а где Клод? - перепуганно задергался я, поняв, что не вижу баронессы Золиа.
- Оставили у Портала… - заметив выражение моего лица, расхохоталась Беата. - Кто-то же должен сообщить Хранителю, куда подевалась надежда и опора Аниора?
- Эй, болтуны! Вы что, оглохли? Че стоим-то? - взвыла моя супруга.
- Ну, я сильно сомневаюсь, что кто-то из этих, весьма занятых друг другом господ сможет уделить нам время для обстоятельной беседы… - ухмыльнулся Щепкин. - Окромя того, меня терзают смутные сомнения по поводу самой возможности коммуникации. Думаю, что ни русский, ни аниорский, ни, на худой конец, иврит или санскрит им тут не знаком…
- О, Вован, а ты гутаришь на иврите? - улыбнулся Ольгерд. - Честно говоря, не знал…
- Эй! - приложившись острым кулачком к спине Коррина, рявкнула Оливия. - Вы что, ослепли? Посмотрите по сторонам! Все сразу станет ясно! Те уроды, за которыми мы сюда рванули, убивали и насиловали… Вон там, у стены, такие же твари рвут одежду на девчонке! Вон еще двое - тоже насилуют… Хоть один латник это делает? Нет! Так что думать-то?
- Она права… - буркнула Беата. - Портал откроется вряд ли, так что надо устраиваться тут… Давай, Коррин, шевели булками…
- Глаз, ты плохо влияешь на жену… Ее словарный запас меня пугает… - огрызнулся Ольгерд и тут же, не дожидаясь очередного тычка моей супруги, скомандовал:
- Темп!
Ломиться на помощь окруженным недалеко от постройки, очень смахивающей на трибуны, он не стал. Вместо этого наша пятерка двинулась по внешнему краю площади, вынося всех тех, кто, не влезая в сражение в ее середине, старался урвать кусок пожирнее, грабя и убивая пытающихся вымолить прощение или спрятаться мирных жителей. Вскоре ряды мародеров и насильников сильно поредели. И мы обратили внимание на небольшую группу арбалетчиков, засевших на балконе третьего этажа, занятых прореживанием строя все еще сопротивляющихся оборванцам латников.
