— Все это темно и туманно, — ответила Эльфаба. — Давайте я лучше расскажу, что было до того, как вы что-то о себе помните. Вы родились лягушонком — у Бока действительно был слегка земноводный вид, — потом вас принесли в жертву Дракону времени, и вы превратились в мальчика. Но в первую брачную ночь, когда вы придете в опочивальню к жене и она раздвинет ноги, вы обернетесь головастиком и…
— Эльфаба! — вскричала Галинда и распахнула веер, чтобы остудить пылающие щеки. — Как можно?
— А, не важно. У меня не было никакого детства, так что можете говорить что хотите. Я выросла в болотах Квадлинии, мои туфли все еще чавкают от сырости. Вряд л и вы захотите со мной разговаривать. Поболтайте лучше с мисс Галиндой — она гораздо больше меня понимает в светских беседах. А я пошла.
Эльфаба кивнула на прощание и чуть ли не бегом удалилась.
— Чего это она? — удивился Бок. — Попробуй ее забудь. Сколько еще на свете людей с зеленой кожей?
— Подозреваю, — подсказала Галинда, — Эльфабе не нравится, когда ее узнают из-за цвета кожи. Я, конечно, не уверена, но, по-моему, это ее больное место.
— Но ведь она должна понимать, что именно это в ней и запомнят.
— Возможно. В любом случае вы не обознались. Я слышала, Эльфаба — правнучка герцога Троппа из Нестовой пустоши.
— Так и есть. Надо же! Никогда бы не подумал, что снова ее увижу.
— Не хотите ли еще чаю? Я позову слугу. Давайте сядем, и вы расскажете мне про вашу страну. Я сгораю от любопытства.
Галинда села на стул подходящего цвета и обратила на Бока все свое обаяние. Бок сел рядом и тряхнул головой, будто отгоняя все еще стоявшее перед глазами видение Эльфабы.
Когда Галинда вернулась в свою комнату, Эльфаба лежала в постели, накрывшись с головой и издавая поистине театральный храп. Галинда упала на кровать, досадуя на себя за чувство вины перед зеленокожей соседкой.
* * *
Всю неделю не утихали разговоры о прочитанных стихах. Профессор Дилламонд прервал свою лекцию по биологии и спросил, что студентки думают о квелях. Не видя связи между биологией и поэзией, девушки молчали, не реагировали на наводящие вопросы.
Наконец профессор не выдержал.
— Неужели никто не понимает, что квели — это последствие событий в Изумрудном городе?
Фэнни, убежденная, что она не для того тратит деньги на обучение, чтобы на нее кричали, огрызнулась в ответ:
— Мы понятия не имеем, что происходит в Изумрудном городе. И хватит с нами играть. Хотите что-то сказать — говорите. Нечего блеять попусту.
