Конверты с написанными от руки почтовыми кодами и адресами лежали кучками на столе. Зачем приобретать компьютер, если есть Марджори? Кстати, никакой компьютер в таком воровском месте и недели не простоит. Так что Марджори была плодом трогательной смекалки. Я раскрыла один из конвертов – взглянуть, каков боевой клич Монкфиша на неделю.
«Мельница абортов перестала махать крыльями!» – провозглашалось в одном тексте... «Группка смельчаков, посвятившая себя служению ЖИЗНИ, рисковала ею и была брошена в тюрьму за то, что пыталась уничтожить концлагерь СМЕРТИ, более чудовищный, чем Освенцим»...
Так Дитер романтизировал погром клиники Лотти. Меня чуть наизнанку не вывернуло. Большое было искушение присовокупить к моим ночным деяниям – взлому помещения и грабежу – еще и поджог.
В комнате трудно было спрятать что-либо надежно. Я нашла бухгалтерские книги и список спонсоров в верхнем ящике стола Марджори. Финансовая деятельность отражалась в довольно объемистых гроссбухах. Приходы и расходы. По крайней мере, хоть какая-то система. Но это только так казалось. Все было зафиксировано вперемешку. Например:
3.26. Приобретено крышек для ящиков на 21,13 долл.
3.28. Заплачено за телефон – 198,42 долл.
4.2. Получено почтовых переводов – 212, 15 долл.
И так далее.
Правда, сначала Марджори пыталась аккуратно заполнять графы, а потом поехало, что под руку попадется: «расходы» или «приходы» – все едино... Так, видно, было быстрей.
Я в задумчивости повертела авторучку. Да у меня десятки часов уйдут на дешифровку гроссбухов... А я и минуты не хотела оставаться здесь, вблизи алкашей и крыс. Разумеется, ксерокса в, конторе не было. У Монкфиша имелись мой адрес, телефон... Если я украду обе книги или хотя бы вырву несколько страниц, Дитер сразу догадается, где их искать. С другой стороны, раз уж я здесь...
Я взяла гроссбухи и поставила на них ящичек с карточками спонсоров. Затем заглянула в мой кошелек. Там была двадцатка одной бумажкой и семь однодолларовых купюр. Я зажала пять штук в кулаке, две положила в наружный карман, а двадцатку поместила поверх ящичка. С этим грузом, не выключив лампу и не закрыв дверь, я вышла на лестницу. Мой «друг» со второго этажа все еще был на месте. На этот раз мне с занятыми руками перешагнуть через него было еще трудней. Я задела его голову ногой, но он не проснулся.
Трое пьяниц сидели на полу в вестибюле. Они с подозрением посмотрели на меня, но не шевельнулись. Я разжала кулак, купюры высыпались, и тогда-то алкаши ринулись за ними.
