Горькое лекарство | страница 7
Я твердила себе это, бредя вслед за носилками. В конце коридора, наверное через милю, наткнулась на сестринскую палату. Две белые молодые женщины в белоснежных накрахмаленных шапочках энергично обменивались краткими фразами. Судя по внезапным взрывам хохота, они разговаривали явно не о только что поступившей пациентке.
– Извините, – обратилась я к ним. – Меня зовут Ви. Ай. Варшавски, я только что привезла женщину с преждевременными родами. К кому мне обратиться?
Одна из сестер заявила, что тут же свяжется с номером 108. Другая поправила свою шапочку, видимо, для того, чтобы убедиться: ее «медицинский облик» в полном порядке, и, надев на себя докторскую улыбку – безличную, но в то же время покровительственную, – проговорила:
– Боюсь, что к нам еще не поступала информация об этой больной. Вы ее мать?
Мать?! Ничего себе, подумала я, внезапно придя в ярость. Хотя для этих молоденьких бабенок я выглядела даже бабушкой.
– Нет, просто друг семьи. Ее доктор будет здесь в течение часа. Малькольм Треджьер, он из группы Лотти Хершель. Вы не могли бы сообщить это персоналу из блока интенсивной терапии?
Мне подумалось, что всемирно известную Лотти конечно же должны знать даже здесь, в Шомбурге.
– Кого-нибудь найду, чтобы им сказали. Естественно, как только освободится дежурная сиделка.
Она как-то тупо улыбнулась мне и продолжила:
– Ну а пока почему бы вам не подождать в посетительской? Это – там, в конце коридора. Здесь не место для посторонних. Разумеется, до времени, отведенного для посещений.
Каюсь, я растерянно заморгала. Какое отношение это имело к сведениям о здоровье Консуэло? Впрочем, лучше сэкономить силенки для настоящей драки. Я вышла и отыскала посетительскую.
Глава 2
Крещение инфанты
Комната отличалась особой стерильностью, которую в клиниках, очевидно, создают специально, дабы люди, мающиеся в ожидании плохих вестей, в максимальной степени почувствовали свою беспомощность. Дешевенькие ярко-оранжевые кресла, обитые искусственной кожей, чопорно выстроились вдоль молчаливых стен безликого желтовато-розового колера. На креслах и овальном металлическом столе были разбросаны старые номера журналов «Беттер хоумз энд гарденз», «Спорте иллюс-трейтед» и «МакКоллс». Единственной моей сотоваркой оказалась дама средних лет, смолившая одну сигарету за другой. Она сидела неподвижно, без каких-либо эмоций. А если и двигалась, то только для того, чтобы достать очередную сигарету и прикурить от золотой зажигалки... Небудучи курильщицей, я была лишена даже этого небольшого развлечения.