Когда я приблизилась к Уоштено, горло пересохло, сердце билось как при приступе тахикардии. Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Затаившись в тени развалюхи, я пыталась разобраться, где расставлены часовые, а заодно унять дрожь в коленках. «Давай, давай, Варшавски, уди рыбку или режь леску» – подзуживала я себя.
Немного приободренная этими заклинаниями, я вышла из своего убежища, обогнула остовы автомашин и приблизилась к зашторенному окну. Никто в меня не стрелял. Правда, я интуитивно чувствовала присутствие «Львов» в-темноте.
Я постучала в дверь. Она тотчас приоткрылась, хотя дверную цепочку не сняли. Ага. Вот и «ствол» появился, дуло.
Ясное дело: началась любимая бандитами игра, навеянная скукой.?
– Это Ви. Ай. Варшавски, – отрапортовала я, как и было условлено. – Чиста в помыслах и поступках.
Кто-то приблизился ко мне сзади. Рефлекс самообороны диктовал немедленный защитный удар, но я от него воздержалась – меня просто обыскивали.
– – Все в порядке, приятель, – прогнусавил юношеский голос. – Она без оружия. За ней нет «хвоста». Я проследил.
Цепочку наконец сняли, и я вошла в темную прихожую. Дверь за мной закрылась. Стоявший у двери взял меня за руку и повел по голым половицам. Мои шаги отдавались эхом от голых стен. Мы подошли к двери, скрытой толстой драпировкой. Гид постучал условным знаком, и опали еще какие-то цепочки.
Серджио Родригез восседал в кожаном кресле. На нем была голубая шелковая рубашка, расстегнутая чуть ли не до пупа и являвшая взору массивные золотые цепи, обвивавшие шею. Перед Серджио – столик красного дерева, под ногами толстый ковер; воздух, сочившийся из окна, – свежий, прохладный.
Большая радиола в углу настроена на испанскую станцию. Когда я вошла, кто-то убавил громкость.
Трое молодых людей составляли свиту Серджио. На одном из них была футболка, открывавшая татуировки на обеих руках, сверху донизу. На левой наколка павлина, чьи распущенные крылья, вероятно, скрывали следы наручников. На втором парне красовалась не заправленная в брюки розовая рубашка, длинная, как хламида. И у того и у другого наверняка было оружие. Третьим в свите оказался Фабиано; насколько я могла судить – безоружный.
– Пари держу, ты не ожидала меня здесь встретить. – Он со значением ухмыльнулся.
– Ты что же, сразу к «папочке» побежал после нашего разговора? – спросила я. – Ты, видно, боишься Серджио? А ведь ему есть о чем спросить тебя! О твоем «эльдорадо», например.
