Около двух часов я снова позвонила Бургойну. Он уже пришел из операционной, но говорил по другому телефону; дежурная сестра сообщила мне это бесстрастным голосом. Я сказала, что подожду.
– Но он будет долго занят, – предупредила сестра.
– Тогда я буду долго ждать.
Я сидела у себя дома перед горой необработанной корреспонденции, а потому в ожидании занялась тем, что отделяла страховую и прочую рекламу от деловой почты. Четыре-пять писем.
Голос у Питера был хриплый, что свидетельствовало о его усталости.
– У меня сейчас нет времени для разговора, Вик. Позвоню позже.
– Что-то подсказывает мне, что ты вообще не настроен со мной разговаривать. Но это займет немного времени. История болезни Консуэло. Ты можешь найти ее сегодня? В противном случае Лотти придется обзавестись судебным ордером, чтобы взглянуть на бумаги.
– Ох, – голос у него совсем сел, – к нам уже поступило утром требование – представить постмортем. И поэтому досье Консуэло занесено в разряд конфиденциальных и держится под замком. Боюсь, что у Лотти Хершель есть только один путь для ознакомления с ним – судебная процедура.
– Под замком? Ты имеешь в виду, что власти штата или кто-то еще пришли и заперли его в сейфе?
– Нет, – нетерпеливо отозвался он. – Мы сами это делаем. Берем из регистрационной и убираем, чтобы никто не мог прочитать рапорт.
– Ну что же, извини за беспокойство. Сдается, что тебе лучше всего лечь и поспать.
– Я просто должен это сделать. Я тебе позвоню, Вик. Через несколько дней.
– Питер! Подожди-ка, последний вопрос... Насколько близко ты знаком с Ричардом Ярборо?
Он слишком долго медлил, прежде чем ответить:
– Как ты сказала – Ричард Ярборо? Боюсь, ничего о нем не слышал, никогда...
Повесив трубку, я сосредоточенно рассматривала стол. Спрятали, а? Надо же! Не медля позвонила Лотти:
– Ты можешь сегодня со мной пообедать? Хочу поговорить о досье Консуэло.
Она заказала столик в ресторанчике «Дортмундер» – погребке в отеле «Честертон». Условились на семь.
Я отшвырнула почту. Закрывая за собой дверь, услышала телефонный звонок. Это был Дик, кипящий от злобы.
– Какого черта ты напустила на меня газеты?
– Дик, разговор с тобой всегда очень возбуждает! Ты мне звонил так часто лишь в ту пору, когда я давала тебе списывать конспекты лекций. Пятнадцать лет назад!
