no Иоахиму Флорскому.
Вот что значит: будет у Жанны три сына от Духа Святого. Первый сын ее, папа, поведет людей к царству Божию в Отце, только на небе; второй сын, император, поведет их к царству Божию в Сыне, только на земле; а третий сын, король Франции, поведет их к царству Божию в Духе, на земле, как на небе.
Вот почему молится Жанна за Францию здесь еще, на земле, и будет молиться на небе: «Господи… дай королю Франции вместе с народом его… прийти к Тебе, ибо Ты — путь, истина и жизнь».[63]
XV
Царством Божьим будет сначала Франция, а потом и вся Европа — весь христианский мир, потому что дело Жанны не только народно, «национально», как мы говорим, но и всемирно; дело это не в римском, а в вечном смысле, «католическое», «вселенское», вопреки Бонапарту: «Жанна д'Арк доказала, что нет такого чуда, которого не мог бы совершить гений Франции, когда национальная независимость ее угрожаема».[64] Нет, если бы чудо Жанны было только «национальным», а не всемирным, то оно не спасло бы и Франции.
«Я иду на войну за вечный мир», — могла бы сказать и Жанна вместе с первым певцом своим Шарлем Пэги.[65] «Мне меча не нужно: я не хочу убивать никого», — мог бы сказать и Пэги вместе с Жанной.[66] «Я никогда не могла видеть, как льется французская кровь, без того, чтобы волосы у меня на голове не вставали дыбом от ужаса».[67] Так же видеть не может, как льется и английская кровь; так же плачет над убитыми англичанами, как над французами.
XVI
«Идучи однажды во Францию, св. Франциск с братом Массео собирали в одном селении милостыню. И когда дошли до какой-то церкви, то Франциск, войдя в нее и укрывшись за жертвенник, начал молиться и в некоем видении божественном так воспламенился жаждой святой нищеты, что, выйдя к брату Массео, весь пламенел в огне любви, и лицо его казалось огненным, и пламя как будто исходило из уст его».[68]
Это «пламенение» Франциска Духом Святым — приближение к тому, что в Иоахимовом религиозном опыте предчувствуется как «третье состояние мира, огненное», — происходит, может быть, не случайно во Франции, будущей родине Жанны, потому что и духовная родина Франциска — «Французика» (таков смысл этого имени-прозвища) — тоже Франция: здесь начинает он любить свою «Прекрасную Даму, Бедность», как провансальский трубадур, «скоморох Божий», joculator Domini. Первые песни будет Ей петь в «восхищении», «экстазе», raptus, не на родном итальянском, а на всемирном для него, французском языке. Первые легенды о Жанне распространят не только по Франции, но и по всей Европе «Нищие Братья» св. Франциска, и оба круга легенд о нем и о ней сплетаются в один венок.
