Она повернулась и снова убежала.
«Скоро» растянулось довольно надолго. Сэнфорд минут двадцать гадал, глядя на последнюю обойму коммюнике, выпущенных Новым Народным Революционным Правительством Чего-Бишь-Там, чего, собственно, от него ждут. Многие из коммюнике касались того, что выяснили из опроса его предшественники - больше денег для армии, работа для безработных выпускников колледжей, храмы, субсидии для молодых людей, когда они традиционно проводят год в монашестве. Но некоторые были очень странными, особенно то, которое гласило:
Благочестивые и скромные ириадески!
Слониха есть наша Матерь и Возлюбленная! Все поклоняются Слонихе за ее мудрость, доброту и милосердие! Слониха - символ нашей силы и славы! Да не осмелится никто порочить драгоценное Создание, поскольку как Слониха есть любящая охранительница Человека, так и Священное Движение национального Реформаторского Просветления есть любящий слуга, учитель и вечно правый поводырь благочестивых и послушных народных масс Ириадески.
Возможно, решил он, по-ириадескски это звучит лучше - но все равно не слишком вдохновляюще. Да и полковник все еще не вернулась.
Сэнфорд рискнул еще раз выглянуть в окно холла. Ничего не изменилось. Казалось, ничего и не собирается меняться. Танки словно вросли в плац намертво, как военные памятники. Солдаты кучками сидели на корточках по всему двору, курили толстые желтые сигареты и о чем-то болтали между собой.
Сэнфорда начала одолевать усталость.
Он посмотрел На свои часы, все еще показывавшие американское время. Восточное время. Он отчаялся перевести их на какое-нибудь, принятое в Ириадеске, но часы недвусмысленно сказали ему, что прошло уже и двадцать девять и сорок один час с тех пор, как он поднялся на борт своего первого самолета в аэропорту Кеннеди с головой, забитой наставлениями Старика, которые он дал ему в последний момент.
- Первое, что ты сделаешь, - приказал он, - это отправишь мне полный отчет о ситуации. Не упускай ни одной мелочи, не позволяй загружать себя работой, которая не даст тебе сделать это в первую очередь.
Что же, все явно пошло не так, как предполагалось. Кончатся ли его неприятности, когда он вернется? Мог ли он что-нибудь сделать по-другому? Старик продолжал:
- Это может быть Большой Случай, Чарли! Потому дай мне знать что есть что. Я хочу знать все, что можно о ситуации в Иране.. Идериан…
- Ириадеске, - подсказал Сэнфорд. - Есть, шеф! Но говорить Старику «да» и выполнять его приказы -
