Я направился к лестнице, но прежде, чем моя нога опустилась на первую ступеньку вниз, я заметил поднимавшегося негодяя Удава. Он, как всегда, был живее всех живых. «Почему я тебя не сдал там?!» – мысленно простонал я.
Он не увидел меня, не встретился глазами, а я уже ускоренным шагом уходил за поворот коридора. Навстречу мне медленно шла плачущая девушка, на поминках она сидела в дальнем углу и все время молчала, прижимая платок к лицу… Она не заметила меня.
Я услышал голос Удава, теперь уже никаких сомнений не оставалось, что это он.
– Девушка, извините, я из ассоциации «Надежда вашего дома», я хотел бы внести небольшие пожертвования нашей организации в помощь семье покойной…
– А вы пройдите в актовый зал, – всхлипывая, ответила она, – там Ксюшины мама и папа. Отдайте им…
– Вы знаете, им сейчас не до меня, – бойко продолжил Удав. – Я не хотел бы тревожить. Сумма не очень большая, сто пятьдесят долларов, но хоть какая, я не хотел бы тревожить маму и папу в такой день… Давайте я лучше положу на ее стол. И у меня цветы…
По звуку шагов я понял, что нежданного гостя повели в кабинет. Он пробыл там не более двух минут, потом быстро спустился вниз по лестнице. Все это время я стоял спиной к входу, с поднятым воротником пальто и плотно натянутой шапкой, готовый тут же ретироваться. Девушка еще находилась в кабинете, она тоскливо смотрела на лежащий на столе конверт, на нем значилось: «Блажен верующий!» На сейфе лежали четыре алые розы.
Я со злорадством понял, что обскакал Удава.
– Есть хорошие люди, – со вздохом сказала девушка. – Погибает совершенно незнакомый человек, а они чувствуют, они не могут равнодушно пройти, беспокоятся.
– Ничто не бывает бесплатным, даже благотворительность, – сорвалось у меня – я не собирался касаться этой темы.
У девушки недовольно дрогнули губы.
– Вы, наверное, просто циник, раз не верите в добродетельность и бескорыстие?
– За добродетелью кроется желание искупить свои былые грехи, а бескорыстие – это тщательно скрытая корысть.
Не знаю, чего меня понесло. Но девушка не стала спорить. Возможно, пожалела меня. Ведь я только вернулся с войны. Мозги набекрень. Насмотрелся всякого…
– Вы подруга Ксении?
– Да, Ксюша моя лучшая подруга, – как эхо, отозвалась она.
– Разве среди журналистов одной редакции бывают подруги?
– Бывают. Почему вы об этом спрашиваете?
– Конкуренция вечная, конфликты творческого коллектива… – ответил я и, решив переменить тему, спросил: – Как вас звать?
