Манящая бездна
О жизни и гибели военного журналиста Валерия Глезденева
Вместо предисловия Он сидит, вальяжно откинувшись назад, на широком, словно приплюснутом кресле, обитом темно-синим дерматином. Кресло будто специально создано для него: свободное, упругое, можно поерзать, когда притомишься от долгого сидения за столом.
На какой-то миг он замер, по своей привычке подпер двумя пальцами щеку. Нога на ноге, подрагивает острая коленка, взгляд на миг затуманивается, мысли где-то в стороне. В левой руке дымится сигарета, на колено беззвучно сыплется пепел, очнувшись, он сокрушенно сдувает его, потом вскакивает, энергично отряхивает брюки. В этот момент, как и в предыдущий, он всецело самопоглощен.
Мой собеседник – Глезденев. Он непоседа и мальчуган по характеру. Если можно назвать мальчуганом майора авиации, который к тому же еще и небольшой начальник. Кем и чем он руководит, к примеру, человеку стороннему безразлично, и все же в мимолетных наблюдениях можно быть однозначным: «шефом» Глезденева назовет человек, у которого небогатая фантазия. Нет у майора начальственной выпуклости, которая часто как лупа: тщится малое выдать за великое… Он скор, ненадоедлив в нотациях, со всеми безусловно на «ты». Демократичен.
Он слушает меня, подперев щеку двумя пальцами правой руки. Слушает, пока не наскучу. Когда он улыбается, щербинка между двумя передними зубами выдает говоруна и любителя слегка «присвистеть». В этот момент четко прорисовываются его скулы, выдают удмуртское происхождение. Жесткие черные волосы прикрывают лоб, шею, и, когда во время разговора он вертит головой, обращаясь то к одному, то к другому собеседнику, волосы топорщатся на воротнике кителя. В моде были длинные волосы.
А еще вне связи с модой он носит высокий каблук, грубо попирая уставные нормы, за что порой бывает бит.
Человеку свойственно стремление быть лучше. Красивей…
Я чувствую, что надоел майору, потому что майор делает порывистое движение, будто собираясь взлететь из кресла. Но он только неким полупрыжком, полуброском занимает другой угол обширного кресла.
Майор негодующе откашливается и замечает, что я не прав. Я восклицаю с недовольством обратное. Чаще всего он сражает своей логикой. За спиной у майора – наша огромная страна в виде карты СССР, за моей – лишь карта ДРА. Ну а главное, он старше, и кроме страны, за его спиной – ВПА
