Женщина сжалась в комок, схватилась за живот обеими руками, упала в грязь на колени. По длинной юбке быстро расползалось темное пятно. Женщина наклонилась в сторону и машинально выставила вперед руку. Из-за дувала снова ударила очередь. Казалось, что афганку сбил мчащийся на скорости автомобиль. Ее отбросило в сторону, в черную жижу у самого дувала.
Нестеров внешне сохранял спокойствие, лишь нервно сжимал цевье автомата. Звягин сжал зубы так, что вздулись вены на шее.
– Это она? – процедил он.
– Кто – она?
– Жена этого… вашего афганца?
– Пардон, не разглядел… Они все на одно лицо…
– Это они нам на одно лицо…
– А потом скажут, что это мы ее зафуярили! – донесся со стороны голос Вартаняна.
– Не в первый раз, – выдавил Звягин. – Что будем делать, Нестеров? Тут либо стрелять, либо не стрелять…
– Не знаю. Сам думай. Ты командир.
– А ты?
Нестеров не ответил, отвернулся, посмотрел на солдат – хотел что-то сказать.
Дувал молчал.
– Так, – покусывая кончики усов, произнес Звягин. – Нас убедили в том, что мы вляпались… Господи, и мне это надо? Эти кишлаки, эти склады, эта гребаная страна?
– Слышишь?.. – Нестеров приподнял голову и замер.
Над дувалом повис едва различимый звук. Он чем-то напоминал протяжное хоровое пение. Затихая, усиливаясь, он постепенно становился все более четким, более выразительным и громким; проступали отдельные голоса, тянувшие свои ноты почти беспрерывно, – низкие, волнообразные, они вдруг поднимались резко вверх, до сверлящей слух ноты.
– Это женщины, – прошептал Нестеров. – Красиво поют.
Звягин повесил автомат на плечо и, глядя на дувал, словно гипнотизируя его, медленно сказал:
– Они дадут нам спокойно уйти и стрелять больше не будут. Но если мы уйдем – значит, проиграли. Они идут на все, чтобы сохранить склад.
– Свяжись с Воблиным, пусть он принимает решение.
– Воблин ничего не решит. Он свяжется с командиром полка. А тот, сидя под маскировочной сеткой командного пункта и попивая водочку, обложит его матом и прикажет начальнику артиллерии разъепать кишлак из гаубиц. Нам останется только свалить тела женщин в кучу и поджечь их. Ты любишь сжигать трупы, Нестеров?
– Обожаю… Давай команду отходить, командир!
– Ты хочешь, чтобы меня потом по стене размазали в кабинете командира полка?
– Тогда давай команду стрелять. Только учти – я тебе не смогу помочь, у меня почему-то автомат заклинило.
– Врешь ты все, Нестеров. Все у тебя стреляет… Вы с Ашотом все дерьмо на меня свалить хотите… Бля, заменюсь – уволюсь из армии… Радист! Ко мне!
