Первым Куприна взвесил и оценил разъездной агент "Искры", которого Ленин назвал одним из "главных писателей-большевиков". Это был Вацлав Воровский, печатавшийся под экзотическими псевдонимами Жозефина, Фавн и Профан. Позже недоучившийся инженер Воровский стал именоваться "одним из создателей марксистской художественной критики в России". Есть все основания назвать Жозефину-Фавна-Профана одним из первых советских куприноведов, научный метод которого весьма прагматичен и, я бы сказал, целеустремлен.
Взятый у Ленина, этот метод оценки явлений литературы стал впоследствии универсальным, обеспечивая по сей день бесхитростное просвечивание любых произведений искусства. Он был записан и в уставы творческих союзов, например, в устав Союза писателей СССР. Суть его -- польза для дела партии в данный момент.
Куприн-прозаик в жестких и нелицеприятных тонах описывал окружающую его "буржуазную" действительность. В "Поединке" обнажил, в "Яме" разоблачил, в "Молохе" осудил, в "Анафеме" пригвоздил. К тому же Куприн до революции печатался в издательстве "Знание", руководимом Горьким. Это дало основание Воровскому одобрить Куприна с точки зрения его приемлемости для пролетарской революции.
Хотя Воровский и пожурил Александра Ивановича за то, что в его произведениях звучит отвратительный "общечеловеческий гуманизм", а классового подхода к явлениям нет, все же, по мнению разъездного агента "Искры", у Куприна можно разглядеть прогрессивную "борьбу новых социальных начал".
Благожелательное отношение большевистской печати тех лет к Куприну объясняется и тем, что он после революции сотрудничал с издательством "Всемирная литература", а в декабре 1918 года с помощью Горького писатель попал на прием к Ленину с предложением издавать для деревни газету под названием "Земля". Предложение было принято, но, как тогда писали, не состоялось "по техническим причинам". Просто большевики еще не могли прибрать к рукам всю печать, не было ни станков, ни бумаги. Печатники, наиболее квалифицированная часть рабочего народа, столь нужная партии, были против большевиков. Факт этот любопытный и малоизученный. Узнал я о нем от американского коллеги Марка Стайнберга, профессора русской истории в Иельском университете.
Вторым ответственным партийным критиком творчества Куприна стал Анатолий Луначарский. Нарком просвещения требовал от художника связи с рабочим классом, которая у Куприна отсутствовала. В этом плане Куприну предстояла перековка, выработка цельного мировоззрения. Основные суждения Луначарского похожи на аргументы Воровского.
