Однажды, когда Ивернева копалась в своей картотеке, в кабинет заглянул Шкляр.
— Привет! Удели несколько минут гордому машино-владельцу.
— И дачевладельцу?
— И ему! — весело согласился Сан Саныч, проходя и садясь. — Ты знаешь, я официальные бумаги уже подписываю так: «Александер А.Шкляр, эсквайр». Все выходные торчу на участке.
— Копаешься?
— Копаешься — не то слово. Землю рою! Поливка, прополка, подвязка, прореживание…
— Саня, извини, я занята очень. Ты что хотел?
— А вот что. Я вижу, ты здесь засыхаешь. Загниваешь на корню. Вкалываешь аки зверь, а толку чуть. Один шарик в ста опытах — это разве результат? А может, его вообще нельзя получить? Зачем зря мучиться?
Софья Петровна молча перебирала карточки.
— В моей лаборатории появилась вакансия сэнээса. Турнул одного бездельника. Предлагаю тебе это место и интересную работу. Файбусович — за. Что скажешь?
Ивернева нашла наконец карточку.
— Знаешь, Саня… В общем, каждый человек рано или поздно встречается со своей шаровой молнией. Про Рихмана знаешь? Он экспериментировал с атмосферным электричеством. Во время одного из опытов его убила шаровая молния. Послушай, что написал Ломоносов о своем друге: «Умер господин Рихман прекрасною смертью, исполняя по своей профессии должность». Понимаешь?.. К сожалению, этого не скажут о тебе.
— Ну, ну. — Шкляр встал. — Все-таки подумай. Предложение остается в силе.
А через неделю в кабинет Софьи Петровны зашел Годунов. Событие это было редкостное. Лысина начальника отливала розовым, узкое лицо расплылось в улыбке.
— Я тут почитал кое-чего… Оказывается, при охлаждении расплава образование кристаллов необязательно. Очень часто получается стекло, в котором атомы расположены хаотично.
Ивернева кивнула.
— Чтобы получился кристалл, надо добавить стабилизирующую добавку. Например, при кристаллизации фианита в расплав подсыпают оксиды кальция или урана.
Ивернева сжала щеки ладонями.
— Значит, и нам надо в озон что-то добавить. Какой-нибудь газ, стабилизирующий газовый кристалл.
— Борис Николаевич, вы гений! Я знаю, что надо добавить!
По случаю десятилетия ИМАНа был устроен торжественный вечер. Конференц-зал, украшенный портретами, лозунгами и флагами, блистал. Женщины щеголяли туалетами, мужчины позванивали медалями. Шкляр сидел в президиуме во втором ряду и с удовлетворением выслушал праздничный приказ, в котором его фамилия упоминалась дважды. Нашел глазами Зою в голубом макси, озорно подмигнул. Жена укоризненно покачала головой. Затем они гуляли по длинным коридорам, стены которых были увешаны юмористическими рисунками из жизни института. На одном из листов Шкляр был изображен в виде Юпитера, размахивающего линейными молниями. Сан Саныч посмеялся.
