Алмаз «Шах» | страница 17
— Но я люблю детей! Я не могу без них!
— Удивил! Детей любят все. Даже Ли небезразличен к детям. Как это можно не любить детей? — Камалов закрыл глаза, словно собирался вообразить такое противоестественное состояние. — Нет, это невозможно! Каждый ребенок — это целая вселенная. И задача устада — найти в этой вселенной разноцветные звезды таланта и разжечь их. Обнаружить «черные дыры» дурных инстинктов и преодолеть их тяготение. Понимаешь? Не задавить, а преодолеть! Вспомни Бенджамина Спока и Антона Макаренко! Вспомни Корчака, который за детьми пошел в печь крематория…
— Я бы тоже так смог!
— Самоуверенности в тебе… — Камалов поцокал языком. — Ну-ка, перечисли основные качества воспитателя.
— Устаду надлежит быть смелым, сильным, ловким, остроумным, — начал Абэ.
— Ты таков и есть. Но этого мало.
— Он должен быть энциклопедически образован, изобретателен. Должен мгновенно откликаться на любые изменения в настроении ребенка…
— И этого мало!
— По-вашему, устад должен во всем походить на Стаса, — сердито сказал Абэ.
— Правильно! И знаешь почему? Многие качества, которые ты перечислил и которых все-таки недостаточно для профессии воспитателя, заложены в нем от природы.
Абэ долго молчал. Вздохнул.
— Ладно, Устад-Галим. Я понял. Расскажите, пожалуйста, чем кончилась история царевича и пери. Мои наследники любят слушать сказки.
— У тебя есть дети?
— У нас с Исоё их двое. Сын и дочь… Они воспитываются в интернате «Баргузин».
10
После долгих странствий царевич и пери благополучно достигли владений Рабиг ал-Мулюка. Счастью старого царя не было предела. Он прижал к груди сына и обретенную невестку. Весь народ ликовал. В ночь перед свадьбой пери улетела в небесные чертоги.
— Ты заставила себя ждать! — загремел ее отец.
— Я томилась в колодце дива…
— Мне донесли: див погиб и чары развеялись!
— Это сделал мой возлюбленный.
— Он достоин награды, но…
— Я стану его женой!
— Что?! Невозможно… — прошептал пораженный отец. — Пери не могут жить на земле. Ничто не объединяет вечных и смертных.
— Если бы не смертный человек, я вечно спала бы в глубоком колодце. Голос девушки постепенно наливался силой.
— Я бы вечно танцевала перед дивом. Не пери, а человек освободил меня… Я не хочу быть вечной!
— Ты не думаешь о будущем, — дрожащим голосом уговаривал отец. — Пройдет ничтожно малое время, твоя красота увянет, лицо пересекут морщины, стан согнется. Ты превратишься в безобразную старуху. Ты умрешь!
— Пусть так. Но до самой смерти я буду любить!