Дентон остался на месте. Ему не понравилось сердитое лицо Спайла.
— Ты уже свободен?
— Обычно я встречаюсь с Джорджем Гестом и пью с ним кофе. Что случилось, Эджи?
— Передай ему, что сегодня ваша встреча отменяется. Нам по пути
— По пути? — В больницу.
— В какую больницу? — удивился Дентон,
— Идем.
Дентон с удивлением посмотрел на старого товарища. Внезапно его осенило: Эджи ни разу не назвал его по имени. Что-то случилось. Но что? Дентон не знал, что и подумать.
Он зашел в магазин Геста и сообщил изумленному Джорджу, что встреча не состоится. Затем покорно пошел за Спайлом.
В вестибюле больницы их ожидал окружной прокурор. На Дентона он не обращал внимания.
— Ты говорил уже ему что-нибудь? — спросил он Спайла.
— Ничего.
— Тогда скажи это сейчас, — настойчиво предложил Дентон. Ральф Кросби повернулся и взглянул на него. Дентон не видел его с того памятного вечера. Он внимательно посмотрел на своего недавнего обидчика. На лице прокурора были еще заметны синяки. В какое-то мгновение Дентону показалось, что Кросби врежет ему сейчас в челюсть, но он тут же отбросил эту мысль. На лице прокурора было странное выражение: он был угрюм и печален.
Печален? Почему? Кросби откашлялся.
— Мы думаем… — холодно начал он. — Мы думаем, что нашли вашу жену.
Дентона будто огрели по голове молотком.
— Нашли ее? Вы думаете? Что такое? Что вы имеете в виду? Лицо Ральфа Кросби приняло другое выражение.
— Я скажу вам, Дентон, — рявкнул он. — Дело в том, что над нею поработали животные. Она неделю с лишним пролежала в лесу…
В желудке у Дентона что-то оборвалось. Холод сковал тело, кожа будто собралась в складки… Впервые в жизни он понял, что означает «содрогание».
Дентон закрыл глаза.
С первого визита Эджи я знал это, подумал он. Я знал это, но не отдавал себе отчета. Как будто было какое-то предзнаменование, знак неизбежности. Смерть Анджелы. Смерть…
Он давно уже не любил ее, если только вообще любил ее когда-нибудь. Правда, в начале совместной жизни он любил ее тело. Затем он просто ее жалел. Ведь она оставалась милым ребенком даже в своей неуемной похоти. Ненависти у него не было.
Почему это так его потрясло? Что он жалеет? Ее красоту, себя, свои чувства? Ужасно увидеть ее тело таким… Подумать только…
— Посмотри, Ральф, эта новость потрясла его, — услышал он рядом голос Спайла. — Джим, что с тобой? Все в порядке?
Значит, снова, «Джим»… Милый старый, Эджи.
— Да, да… я в порядке…
— Надо сначала провести первоначальное опознание, Джим. Это ужасное зрелище. Хочешь немного посидеть?
