Чужой аппарат — ни дать ни взять ящик на четырех хилых ножках. Теперь он снижается вертикально, на одном центральном двигателе. Бадо не видит пламени, но лунная пыль под ящиком уже свивается в воронку. Прилунение произойдет ярдах в пятидесяти от «Сервейера», строго в центре кратера. Судя по тому, как серебрится нелепый ящик, он сделан из материала наподобие алюминия. У ящика есть не только опоры: в нем устроился за рычагами астронавт в шлеме с отливающим золотом щитком, совсем как у самого Бадо. Астронавт сосредоточенно управляет своим неуклюжим механизмом.
Бадо видит на борту ящика синий логотип НАСА и звездно-полосатый прямоугольник.
Когда до лунной поверхности остается ярдов пятьдесят, двигатель выключается, и ящик устремляется отвесно вниз, исчезая в долго не оседающем пыльном всплеске. Где-то под ногами у астронавта начинает работать маленький вспомогательный двигатель, замедляя падение.
Все происходит в полной тишине. Потом безмолвие нарушает тяжелый удар — звук падения ящика. Астронавт дергает еще несколько рычагов и спрыгивает на грунт.
Преодолев огромными прыжками расстояние, отделяющее его от остолбеневшего Бадо, он занимает позицию в нескольких футах и долго не может восстановить равновесие, еще не привыкнув к тяжести переносного комплекса жизнеобеспечения.
Его скафандр очень похож на стандартный: конструкция, общий вид, цвет. Неуклюжие ботинки уже запорошены лунной пылью. Бадо узнает трубки для подачи кислорода и воды, кармашки для фонарика и прочих мелочей на штанинах и рукавах. На левом рукаве красуется, помимо прочего, нашивка — американский флажок.
Но чего Бадо не узнает, так это фамилии на нагрудной табличке. Уильямс? Он не припоминает такого в отряде астронавтов.
Неожиданно в наушниках раздается треск. Бадо вздрагивает.
— Тебя можно было расслышать, — слышится голос в наушниках. — Ты комментировал свои действия. Смотрю вниз — а там ты!
Бадо совершенно растерян: голос женский. Астронавт Уильямс — женщина! Он даже не знает, что ей сказать.
Он изготовил фальшивые документы с выдуманным прошлым. Ввиду примитивности существующей компьютерной техники разоблачение ему не грозило. Он пришел к выводу, что там, дома, толчком для компьютеризации стал проект «Аполлон».
О том, чтобы попасть домой, нечего и думать. Он застрял здесь прочно. Но это еще не означало, что он обречен до конца жизни чинить древние радиоприемники.
Он досконально разобрался в устройстве камеры со станции «Сервейер», которую прихватил с собой с Луны. Конструкция, конечно, намного превосходила достигнутый в этом мире уровень, однако некоторые ее элементы вполне могли бы производиться на существующих предприятиях.
