(подписи под рисунками: мой факсимильный аппарат посылает гудки. Цветок или ваш факс гудит в ответ)
Картинка слева призвана символизировать сущность цветка в мире, которая «посылает мне факс», а картинка справа — сущность цветка во мне.
Опять же, перед тем как два аппарата могут посылать друг другу факсы, то есть, перед тем, как участвовать в том, что мы могли бы назвать обменом сообщениями или взаимным наблюдением, они должны «обменяться рукопожатием». Они сигналят друг другу.
Это рукопожатие с помощью сигналов служит аналогией не только того, что происходит с компьютерами и факсимильными аппаратами, когда сообщаются друг с другом; это аналогия не только того, что происходит на квантовом уровне в физике во время процесса наблюдения, но и того, что происходит перед наблюдением между всеми объектами!
Вспомните, что австралийские аборигены, равно как и учителя Абхидхаммы говорят о способности объектов захватывать наше внимание перед тем, как происходит обыденное наблюдение этих объектов! Помните, что говорится в Абхидхамме о самых ранних стадиях восприятия? В главе 4 я цитировал «Труды по Абхидхамме» Ньянапоники Тхера, где он рассказывает о том, как чистое внимание замечает эти вспышки или заигрывания, предшествующие наблюдению. Короче говоря, и традиция аборигенов, и буддизм, и современная физика согласны в том, что наблюдение в ОР требует обмена сигналами в необусловленной реальности.
Цветок посылает сигналы, чтобы захватить мое внимание, пробудить меня к своему существованию. После того, как он захватит мое чувственное внимание, я чувствую влечение к нему, и он начинает пробуждать некоторую часть меня. Часть меня посылает в ответ другой сигнал, говоря: «Я здесь, давай общаться». В действительности, при такого рода общении нельзя четко определить, кто что сделал первым, поскольку в Сновидении невозможно отслеживать время и пространство. Если этот обмен сигналами достаточно силен, у моего маленького «я» в ОР возникает впечатление, что «я» смотрю на цветок, и оно считает, что «я» увидел «его».
Но когда я обладаю осознаваемостью, я больше не маргинализирую чувственные события и потому замечаю цветок, заигрывающий со мной, еще до того, как я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Я замечаю его силу, его сигналы в необусловленной сфере. Затем я замечаю нечто в себе, откликающееся и посылающее ответный сигнал, чтобы показать цветку, что я принял его сигнал. Между цветком и мной в необусловленной сфере происходит отражение сигналов.
