Купец. С фантазией лучше.
Прохор Гаврилыч. Я без фантазии с женщинами никогда и не разговариваю; мне как-то робко подойти. А как есть маленькая фантазия, так откуда смелость возьмется!
Входит Орест, ставит бутылку на стол, а пустую уносит.
Анфиса Карповна. Сходи наверх, скажи барину, что пора ехать.
Орест. Они не могут.
Анфиса Карповна. Отчего?
Орест. Я из передней-то отлучился ненадолго, а они унесли бутылку да, должно быть, ее и кончили.
Анфиса Карповна. Тиранит он меня! Хоть вы-то поезжайте.
Прохор Гаврилыч. Мы, маменька, сейчас. Ну-ка, на дорожку. Орест, вели лошадь подавать!
Орест уходит.
Купец. И по закону следует. (Наливает.)
Прохор Гаврилыч. А где такой закон? Где он написан? (Пьет.)
Купец. Да хоть он и не написан, а всякий его исполняет.
Прохор Гаврилыч. Ну, какие же у тебя планы? Куда мы с тобой нынче вечером?
Купец. А какие планы? Планы у меня вот какие: перво-наперво в Марьину рощу съездить засветло; а оттуда по дороге в Ельдораду.
Прохор Гаврилыч. Ну, хорошо. Я недолго пробуду, часу до девятого, не больше.
Анфиса Карповна. Да поезжайте! Лошадь дожидается.
Прохор Гаврилыч. Сейчас, маменька. Надобно же столковаться-то; а то там рассуждай после, куда ехать, а время-то идет.
Купец. Это настоящее дело-с.
Прохор Гаврилыч (встает). Ну, поедем! Прощайте, маменька! (Целует руку.) Видите, маменька, я еду. Я для вас все… Что прикажете, то я и сделаю. Вот теперь я себя чувствую, что я могу разговаривать. Я теперь об чем хотите… А без фантазии просто смерть, рот боишься разинуть. (Нагибается к матери.) А вы, маменька, не беспокойтесь насчет того; там все кончено. Ну, то есть насчет Оленьки… Вам Пульхерия Андревна насплетничала, вы огорчились этим; я сейчас же понял, что вам это неприятно, ну и кончил все. Я из вашего лица заметил, что вам неприятно, ну я и кончил.
Анфиса Карповна. Ну и хорошо.
Прохор Гаврилыч. Кончил, кончил. Прощайте! (Целует руку.)
Купец. И посошок на дорогу. (Наливает.)
Анфиса Карповна. Какой еще посошок?
Купец. Уж без этого нельзя-с.
Пьют.
Прохор Гаврилыч (взяв шляпу). Маменька, прощайте!
Купец. Прощения просим, сударыня! Вы нас извините; потому, как, собственно, мы из расположения, а не с тем, чтобы что-нибудь дурное. (Кланяется.)
Прохор Гаврилыч (уходя). А вы, маменька, насчет того не беспокойтесь. Я вам сказал – так оно и есть. Кончил я все, кончил.
Уходят.
Анфиса Карповна. Ну, слава богу, уехали! Ну, вот надо бы прогнать этого купца, а как его прогонишь?- нужный человек! Что делать, должность такая. Она бы служба-то и не трудна, да вот этим-то уж очень тяжела – знакомством-то. Тяжелая служба! Ты его стараешься как на путь наставить; а по службе-то он должен вот этакую компанию водить. Не водить компанию – не иметь доходу; а водиться с ними, так сопьешься с кругу. Вот тут как хочешь и раскидывай умом. А матери-то и то больно, и другое не сладко. Деньги-то, знать, никому даром не достаются.
