Пожалуйте без церемонии!
Градобоев (берет стакан). Прокаженные вы! Турок я так не боялся, как боюсь вас, чертей! Через душу ведь я пью для тебя, для варвара. Когда вы захлебнетесь этим вином проклятым!
Хлынов. Все это нам, господин полковник, на пользу сотворено… Ежели иной раз и много, так что случается ужасно даже много…
Градобоев. Случается! Каждый день с вами это случается.
Хлынов. Допустим так; но ежели с молитвой и, главное, чтоб не оговорил никто… какой может быть вред!
Градобоев. Прощай! Теперь не скоро заманишь.
Барин возвращается.
Хлынов. Зачем же-с! А мы так надеемся, что вы наши постоянные гости. (Вынимает бумажник.) Позвольте вам! (Подает три сторублевые ассигнации.) Сочтите так, что за штраф!
Градобоев. Ну тебя, не надо!
Xлынов (обнимает его и кладет ему насильно деньги в карман). Невозможно! Без гостинцу не отпущу. Мы тоже оченно понимаем, что такое ваша служба.
Градобоев. Изломал ты меня, леший.
Xлынов. Вы ничему не причинны, не извольте беспокоиться; потому вам насильно положили.
Градобоев. Ну, прощай! Спасибо!
Целуются.
Xлынов. Эй, народы! Градоначальника провожать! Чтоб в струне.
Все уходят. Входит Вася.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Барин, Вася, потом Хлынов и прислуга.
Барин. Ну, как твои дела?
Вася. Квитанцию добыл, да не знаю, как вот Тарах Тарасыч… Он…
Барин. Деньги заплатит.
Вася. Ужли заплатит?
Барин. Заплатит, только тебя в шуты определит.
Вася. Ну, уж это зачем баловаться!
Барин. Что ж, не хочешь? Лучше в солдаты пойдешь?
Вася. Само собой.
Барин. Нет, шалишь! Я вашего брата видал довольно; не такие солдаты бывают, у тебя поджилки не крепки. В писарях тебе быть, это так; хохол завивать, волосы помадить, бронзовые цепочки развешивать, чувствительные стихи в тетрадку переписывать, это так; а в солдаты ты не годишься. А вот сам Хлынов идет, толкуй с ним.
Вася робко отступает. Входит Хлынов и несколько человек прислуги.
Хлынов. Уехали. Ну, вот что я теперь, братец ты мой, остался! С тоски помирать мне надобно из-за своего-то капиталу.
Барин. Вольно ж тебе скучать-то!
Xлынов. А что ж мне делать? Взад вперед бегать? На тебя, что ль, удивляться? Какие такие узоры, братец, на тебе написаны?
Барин. Во-первых, ты осторожней выражайся, а во-вторых, у тебя на то Аристарх, чтобы тебе увеселения придумывать.
Xлынов. Да, должно быть, ничего не придумал. Я ему еще давеча приказывал: сиди, братец, не сходя с места, думай, что мне делать сегодня вечером. (Слуге.) Где Алистарх?
